Главный фактор
Прага. (Фото: «Nautilus»)
На просторах русскоязычного интернета разгорелась прелюбопытнейшая дискуссия двух ученых мужей, имеющая прямое отношение к российской агрессии в Украине.
В контекстеСоюзников в Белом доме у Зеленского нет Список друзей Зеленского в Белом доме Трампа сокращается по мере обострения напряженности на мирных переговорах: «В лучшем случае он немедленно уедет во Францию».
Андрей Илларионов и Марк Солонин – люди в своем пузыре уважаемые, увенчанные разнообразными академическими титулами. Их мнение в любом случае заслуживает того, чтобы быть выслушанным.
Предмет полемики, если очень коротко, - как следует относиться к перспективе завершения войны путем реализации очевидно несправедливых американских планов?
Принцип нравственной оценки требует их однозначного и безоговорочного осуждения. Причем не только по причине их очевидной аморальности, но и с учетом всех потенциальных последствий, от психологических до геополитических - от незаслуженной травматизации жертвы агрессии до поощрения захватнического инстинкта агрессора.
Вывод печален – такой мирный договор будет ничем иным, как гарантией следующей войнушки. Несправедливый мир всегда чреват кровавым взрывом насилия – это прекрасно понимали и в разнообразных речёвках не раз формулировали наши предки.
Но это было бы постулатом слишком простеньким, если бы не существовало противоположной аргументации, по-своему не менее убедительной.
Победный вариант для Украины пока не прорисовывается, если не рассчитывать на чудесное вмешательство судьбы. Таким событием из разряда чудес была бы неожиданная кончина тирана, заговор в верхах, всенародный бунт, стихийная катастрофа, грандиозные экономические неурядицы, но их вероятность остается невысокой.
Разбить российскую армию украинцам пока не удается по причинам скорее объективным, чем субъективным – мешает такая мелочь, как соотношение сил и ресурсов.
Это добавляет веса аргументам тех, кто считает, что мир надо брать, пока он теплый. Даже неудачный мир оставляет достаточно места для самостоятельного развития страны и народа.
В контекстеСсора Зеленского с Трампом дорого обойдется Украине Пост Трампа длиной в 230 слов оказался удивительно резким, несдержанным и безрассудным даже по его собственным меркам, весьма сумасбродным. Из него явно сквозила злоба человека, которого лично оскорбили.
Именно после того, как прекращение огня вступит в силу, начнется настоящее состязание цивилизаций и украинская демократическая в нем просто обречена на победу. Тем более, что условием мира оказывается и включение Украины в западные политико-экономические структуры.
Россия, главным скрепным свойством которой была и останется непреодолимая косность, начнет стремительно отставать, и спорный статус ныне теряемых территорий очень скоро окажется вопросом времени и предметом пересмотра.
А если начнет распадаться территориальная целостность империи, что тоже не исключено, то судьба Крыма, Донбасса, а того и гляди Кубани будет предопределена.
А с чего бы бессмысленно гигантской империи не распасться, если у нее кроме войны нет ровным счетом никакой цементирующей идеи? Что, кроме грубой силы, связывает и объединяет Дальний Восток с Уралом, а Московию с Крымом? Уж не православие ли?
Не шутите так зло: ведь еще Николай Бердяев доказал, что христианство на Руси – скорее обрядничество, чем религиозность.
Тем более, что при сохранении существующих тенденций – демографического упадка славянского населения и стремительного народозамещения – уже к концу века Россия все равно станет частью исламской уммы. Русская идея, которую Путин днем с огнем искал в первые годы правления, не задалась и уже не задастся, оттого и пришлось прибегнуть к суррогатному военному решению.
Иными словами, мир по принуждению все же оставляет Украине хороший исторический шанс на цивилизационный реванш, в то время как продолжение войны без видимого шанса на победу есть не что иное, как бессмысленное расходование невосполнимого человеческого материала.
В контекстеУкраине нужны гарантии безопасности, минимум на поколение Ключевым критерием является качественный фактор – получение гарантий того, что российская агрессия против Украины и других соседей России не возобновится хотя бы в течение 20 лет, на протяжении жизни предстоящего поколения.
Для политического руководства и для народа Украины выбор одной из двух стратегий – вопрос отнюдь не академический.
В ситуации экзистенциональной ответственности поведение президента Зеленского, отмеченное отнюдь не жаждой власти, вызывает восхищение. Ему не позавидуешь – когда на кону стоит жизнь или смерть, испытывать зависть к власть предержащим может разве что клинический идиот.
Украине дико повезло, что в роковую минуту у кормила государства оказался человек, которому свойственно жить в истории, а не только в своей личной судьбе. При некоторой склонности к мистике можно увидеть в удачном выборе вождя благоприятное предзнаменование для Украины.
Возможно, слегка облегчить феноменально трудный выбор пути может знание прецедентов и внутренних психологических механизмов, действующих в аналогичных ситуациях. Подобную дилемму решает человечество не впервые.
Но и варианты решений не дают однозначного ответа. Все зависит от наличия или отсутствия одного сильного фактора. Есть такой фактор – и народ выживает в самых неблагоприятных обстоятельствах, даже если кладет супостату отпор, который представляется самоубийственным, а может, именно вследствие того. Нет его – и народ из нации превращается в население, а потом и вовсе перекочевывает из действительности в учебники истории. Даже могучая культура не спасает народы от исчезновения, если они утрачивают стержень, ради которого стоит жить.
Этот сильный фактор – чувство собственного предназначения, вера в себя. Такому чувству неизменно сопутствуют и удачливость, и острое ощущение момента, позволяющее просчитать варианты развития.
Не буду для примера приводить такие крайности, как массовое самоубийство защитников крепости Масада, которые добровольную смерть предпочли позорному римскому плену и неминуемому рабству.
У иудеев с Господом особые доверительные отношения, они друг с другом на вась-вась, будучи партнерами по бизнесу мироустройства. Там все более-менее ясно: безрассудная отвага зелотов была залогом победы над надменными захватчиками: те не пережили долгой истории и исчезли без следа, в то время как потомки полевого командира Элеазара бен Яира и его отряда здравствуют и поныне.
Но, как говорится в рекламе, не пробуйте это дома!
В контекстеТриумф, провал, позор Для Трампа это провал. Похоже, он не получил ничего. Ничего, что мог бы представить американской и мировой общественности. Для понимания этого ему потребовались не 2 минуты, а 3.5 часа. Для США – это национальный позор.
Гораздо ближе к нам по времени и месту пример европейских соседей Чехии и Польши. Обе они были атакованы нацистской Германией примерно в одно и то же время – первая в конце 38-го – начале 39 года, вторая 1 сентября 39-го года, в день, с которого ведет отсчет Вторая мировая война.
Почему же, собственно, не с даты Мюнхенского сговора и даже не с 15 марта 39-го года, когда Гитлер вошел в Прагу и с балкона Пражского града делал ручкой пражским немцам, довольным своим освобождением?
Да именно потому, что понятие «война» имеет свое словарное определение, и сдача без боя войной никак не может считаться!
Для отказа от вооруженного сопротивления у чехов было причин – вагон и маленькая тележка. И главным доводом капитуляции было отнюдь не сокрушительное неравенство сил. Силы как раз были вполне сопоставимы: государство, занимавшее по уровню промышленного развития 10 место в мире, соорудившее вдоль границы мощный вал бетонных укреплений и опорных пунктов, прекрасно оснащенное и на тот момент отмобилизованное, могло успешно потягаться с Германией, затянув войну на долгие месяцы, а там глядишь…
Правда, после аншлюса и отделения Словакии граница с врагом стала непомерно длинной, но, повторюсь, главная причина не в этом.
Мысль о том, что военные действия неизбежно нанесут непоправимый ущерб культурному наследию страны, что самый большой архитектурный заповедник мира превратится в груды битого кирпича – такая мысль была невыносима и сковывала руки чехов верней, чем страх смерти.
Прямо противоположной была реакция поляков на военное вторжение. Их бескомпромиссное сопротивление превосходящим силам противника давно стало предметом научного изучения и темой высокого искусства. Их отпор был безусловно морален и столь же безусловно неразумен. Его художественной метафорой стала атака легкой кавалерии против танков.
Непререкаемая самоценность боя за национальную свободу, за человеческое достоинство, за воинскую честь, самоценность того, что проявляется скорее, как защитный рефлекс, нежели как результат бухгалтерского подсчета шансов на успех, отражены в десятках художественных произведений.
Хорош фильм «Хубаль», снятый еще в затертом 1973 году. В нем майор Хубаль, командир пограничного конного отряда, решает все тот же сакраментальный вопрос: как ответить на вероломное вторжение врага? Вступить в бессмысленный, самоубийственный бой или уйти в тыл, сохранив жизни бойцов, а заодно и свою, единственную.
Вы догадываетесь, какое решение он принимает. Он бросает своих конников на танки, под пулеметный огонь. Наскоро перевязав раненных, бросает их в атаку и во второй раз, не рассчитывая на подмогу. Всех, кто еще оставался живым, поднимает и в третий, последний бой, прикрепив всадников ремнем к седлу, чтобы не свалились.
В контекстеМешки с наличными и золотой унитаз Минувшим летом Зеленский и его ближайшие помощники попытались «обезвредить» независимые антикоррупционные ведомства, завершавшие масштабное расследование против ближайшего окружения президента. Но украинский лидер и его союзники отказались от своих попыток после вспышки народных протестов и возмущения западных партнеров.
Что должны были подумать немецкие танкисты, видя сквозь амбразуру танка этих живых мертвяков, уже неспособных удержать саблю в руке? Что их командир сошел с ума или уже родился дурачком? Конечно, подумав так, они были бы по-своему правы.
Но это была бы еще не вся правда, а только видимая часть ее. Иначе почему бы спустя много лет польские зрители при просмотре фильма, не сговариваясь, вставали с мест и со слезами на глазах начинали дрожащими голосами петь «Марш, марш, Домбровский…»?
Решить, какой из двух подходов оказался исторически более состоятельным – моральный или сугубо прагматический – дело совсем не плевое.
Оба государства в результате войны оказались в числе победителей. Польша даже слегка приросла территорией промышленной Силезии. Чехия опять стала Чехословакией, чтобы наконец все-таки остаться Чехией.
Повоевать чехам все равно пришлось, причем на всех фронтах. Общие потери оцениваются в 300 тысяч человек, но культурное наследие все при ней и все нетронуто. Магическую Прагу и на этот раз спасла невидимая для глаза Мариинская плащаница. Все потому, что локальную войну один на один удалось превратить в мировую, а там идет совсем другой пересчет.
Если вскоре будет все же подписан мирный договор или, что гораздо лучше, конфликт будет просто заморожен по нынешним фронтовым линиям, путинская Россия окажется единственной потерпевшей стороной.
Она не добилась ни одной из публично озвученных целей – ни смены режима, ни демилитаризации, ни даже захвата областей, уже записанных как бы в свои, исконные.
Но и украинской стороне рано радоваться – не может быть сомнений в том, что люди Кремля попытаются достать Украину не мытьем, так катаньем. В ход пойдет «грузинский сценарий»: приведение к власти пророссийских «антикоррупционных» и «антивоенных» партий, сформированных по случаю под ближайшие выборы.
Разоблачить нехитрый подлог – таким должно быть первое послевоенное усилие украинского общества.
В контекстеТрамп хочет сейчас взять Зеленского «на понт» Когда Трамп говорит о выборах, то имеет в виду выборы преемника Зеленского, а когда Зеленский говорит о них же, то имеет в виду, прежде всего, свои перевыборы и новую легитимацию. Казалось бы, положение Зеленского печально. Сам Трамп такой большой, наехал на него – такого маленького (в политическом смысле). Но лично я ставлю на Зеленского.
И таким же пониманием должна проникнуться общественность европейского Запада. Пора ей перестать воспринимать Украину только как оборонительное сооружение, как заградительный отряд, как противотанковую надолбу на кровавом пути завоевателя.
Приятно, конечно, иметь на своей стороне такую стойкую и опытную армию, зная, что другой такой на континенте нет и не предвидится. Но Украина поучительна отнюдь не только этим.
Европейцам сразу после войны предстоит понять, что нельзя бесконечно прозябать в тупике, что без капитального ремонта всех несущих конструкций ей не обойтись.
Придется пересматривать основы основ. Время маниловщины и суррогатных отвлекающих идей истекло, и это надолго. Пора присмотреться к опыту Украины и попытаться понять, каким уникальным свойствам обязана эта страна своей способностью выстоять и пережить.
Может, есть что-то заслуживающее обмена опытом в сетевой организации украинского общества, нецентрализованного и неиерархического, в практическом отсутствии властной вертикали, в горизонтальном его порядке, в любви к родине без почитания государства? Много чего могли бы любознательные европейцы позаимствовать у украинцев.
Украина, пережившая невероятную войну и выстоявшая в ней, будет, разумеется, нуждаться в масштабной помощи Запада. Будем надеяться, что она ее получит.
Такая помощь – не акт благотворительности и не жест милосердия. Это инвестиция в свое же безопасное будущее.
С середины 70-х годов, прочитав «Эгоистичный ген» Ричарда Докинза, мы знаем, что альтруизм по отношению к себе подобным есть проявление умного своекорыстия, причем уже на генетическом уровне.
Мартышка, вычесывая гнид из шерсти товарки, твердо рассчитывает на то, что и та в свою очередь избавит ее от докучливых паразитов. Хочешь помочь себе, помоги соседу.
Запад обязан принять Украину в семью, понимая, что рано или поздно российская агрессия каким-то боком может затронуть и его. Непременно затронет, уже затрагивает.
* * *
Ефим Фиштейн
«Nautilus»
Статья любезно прислана автором