Ефим Фиштейн – о цивилизации Путина
Большой театр закрыт на ремонт. (Фото: «Nautilus»)
Сегодня не факты, а их толкования формируют наши представления о мире. По молодости мы полагали, что, если есть законы природы, должны быть и законы общественного развития. И что лучше их знать, чем не знать.
В контекстеПродираясь сквозь месиво войны в Украине Главный виновник, Путин, открыл ящик Пандоры, напав на Украину. Вместо того, чтобы захлопнуть крышку при первых же признаках неприятностей, он бездумно бросился в схватку. Затем Путин забаррикадировался, и закрыл Россию от внешнего мира.
Мы убеждали себя и других, что можно, к примеру, всерьез верить в то, что земля плоская, но сложно при этом запускать ракеты в космос. Наивно мы считали, что физика – точная наука, а не ряд случайных совпадений и не сдвиг ума по фазе. Мы думали, что дважды два – четыре, и что знание этой математической истины делает нас умнее.
Это сейчас нам объяснили, что знание, наоборот, оглупляет и лишает нас свободы выбора.
Нам открыли глаза на то, что вся эта бухгалтерская цифирь, именуемая математикой, является лишь средством закабаления и господства одних над другими, причем вторые в моральном отношении стоят выше первых, придумавших всю эту мораль.
Одним словом, мы жили в неведении, словно в темной непролазной чащобе. Мы были примитивно уверены, что без труда не выловишь и рыбку из пруда. Что соревновательность – двигатель прогресса. Что один в поле – не воин, и что в одиночную камеру сажают в наказание. Что свобода, в конце концов, лучше, чем несвобода, как гениально догадался Дмитрий Медведев.
Каждый из вас на вскидку вспомнит дюжину подобных прописных истин. Но все они легко опровергаются. Чем, собственно, и занимается сейчас российская действительность и ее трудолюбивая пропаганда.
Взять хотя бы открытие бывшего российского президента, который, как всякий настоящий герой, после третьей не закусывает. Конечно, из лекций по диамату все мы помним, что рабовладельческий строй сменился феодальным по той причине, что свободный человек, якобы, работает лучше, чем раб. Представление, прямо скажем, довольно инфантильное, на уровне начальной школы. Если бы подобная чушь была высказана в наше время, Маркс и Энгельс, возможно, даже получили бы за нее Нобелевскую премию.
Но сегодня Путин у нас на глазах строит концептуальный феодализм: достаточно вспомнить его мысль о том, что стране необходимо новое дворянство, широкая прослойка скоробогачей, передающих социальное положение, власть и собственность по наследству своим мажорам.
Он несомненно исходит из того несравнимо более глубокого познания, что раб, конечно, работает из-под палки, спустя рукава, но все-таки хоть как-то работает – в то время, как наш человек, дай ему волю, вообще отказывается трудиться, предпочитая отлынивать и филонить.
В контекстеАндрей Илларионов: «Надвигается катастрофа, о которой Путин не хочет говорить» ...Они все больше опасаются того, что будет с ними, если не удастся договориться с Западом. Но они полагают, что с Западом договориться может только Путин. Поэтому ожидать от них его свержения вряд ли следует.
Эту закономерность понял еще Оруэлл, который постулировал, что подлинная свобода – это рабство! Медведевское озарение еще более продвинуто: Свобода лучше, чем несвобода, но хуже, чем рабство! На доказательство этой истины сейчас работает вся отечественная, извините за выражение, философия: рабство стреноживает тело, но возвышает дух!
Путин, можно сказать, воплощает в жизнь вековую мечту человечества о достижении духовного совершенства через обездвиживание тела, через просвещенное порабощение, через нас возвышающий обман.
Современному россиянину эта мысль уже даже не кажется слишком сложной. По аналогии с принуждением к миру можно назвать такой воспитательный прием «принуждением к совершенству».
По аналогичному принципу аргументируются и все изнаночные (то есть вывернутые наизнанку) правды. Это только наивные уверены в том, что открытое общество лучше закрытого. Все совсем наоборот: изменения, которых при чрезмерной открытости не избежать, бывают обычно переменами к худшему. Каждый по опыту знает, что новое начальство всегда оказывается хуже старого, да и мировая практика эту закономерность доказывает.
Главное умение тут – закрыть общество в правильный момент, когда население испытывает чувство глубокого удовлетворения. Это чувство по конституции закрепить навсегда, и любые попытки испортить приподнятое настроение пресекать как диверсию.
Спросите первого попавшегося северного корейца – он вам подтвердит, что его народ никогда не был так счастлив, как сейчас, под руководством внука вождя и, если не ошибаюсь, его сестры, или племянницы.
Тот же подход работает и по отношению к неверному представлению, что наличие конкуренции лучше, чем ее отсутствие. Конкуренция, если правильно понимать, есть не что иное, как проявление сквалыжного недовольства достигнутым положением дел, стремление его изменить якобы к лучшему, из-за которого и возникает тупая соревновательность.
Путин своей практикой как раз и доказывает, что без бессмысленной конкуренции жизнь становится намного проще и понятней. Побеждает строй, при котором гимнастерки и кирзовые сапоги не производят, как при капитализме, а «выбрасывают». А импорт товаров из других развитых стран конкуренцией не является, поскольку он «параллельный».
Вот почему изоляция, медитативное уединение – лучшее состояние творческого духа, а карцер – самое подходящее место для этого.
Так мы вплотную подойдем к пониманию того, что недавний приговор Кара-Мурзе – это не ученическое повторение сталинских сроков, «двадцать пять и пять по рогам», не проявление внутреннего терроризма, а бережное отношение к праву личности на саморазвитие. Дайте человеку как следует подумать! Путин готов каждому предоставить время и место для этого.
В контекстеПутинизм: антигосударственный авантюризм как техника управления супердержавой Спор о том, какой режим сейчас в России, быстро заходит в тупик, если мерить его мерками диктатур XX века. Владимир Путин построил автократию нового типа. Ее логика не такая, как у Сталина и других правителей прошлого.
Кто-то убивается: а как же культура, а заодно наука и техника? Не мы ли «делали ракеты, перекрывали Енисей, а также в области балета мы впереди планеты всей»? Нет, давно уже не мы! Культура вообще занятие для дураков, а при Путине все мы стали умные. Вы тоже заметили, что культура всегда куда-то бежит из страны при первом же разумном закрытии общества в высшей точке глубокого удовлетворения?
Чем выше культура, тем больше сомнений в правильности избранного пути. Панацея есть: если культурой назвать какую-то форму первобытнообщинного сознания, то разницу даже невозможно заметить.
Нет Шаляпиных, нет даже Эдит Пьех, но зато есть Шаман, утверждающий, что он – русский, и чтобы считаться певцом сегодня этого достаточно. Этого, кстати, достаточно и для того, чтобы считаться виртуозным скрипачом или, скажем, громким барабанщиком. Зато отпадает сакральный вопрос доперестрочных времен: «С кого танцуются балеты?» Да с нас с вами и танцуются, поэтому какие мы, такие и балеты. Одно большое лебединое озеро навеки!
Да что там музыка или какое-нибудь рисование цветными карандашами – в сфере технических достижений примерно та же картина! Сомнительных конструкторов прекрасно заменили шаманы, которые русские. Из всех корифеев науки и техники только один инженер и остался, и тот Рогозин. А вы говорите ракеты, самолеты, полеты в космос! На фига козе гармонь?
Цивилизации по-разному обеспечивают свое существование – одни оседают на земле, другие кочуют. Одни выращивают, производят и наживают добро, другие его отнимают силой. Путинская цивилизация избрала для себя образ жизни, к которому труд праведный прямого отношения не имеет. Как сказал убиенный провидец Владлен Татарский (а может, это сказал Максим Фомин?): «Сделаем так, как мы любим – вас убьем, а ваше добро украдем!»
Не буду ломиться в открытую дверь и доказывать, что всем пошлым истинам туда и дорога – на свалку истории! Общественный строй, осуществляемый Владимиром Путиным, по-новаторски расставляет точки над «и», которых, собственно, в русском языке нет и быть не может. Он выкорчевывает в головах своих земляков архаичный предрассудок, будто жизнь лучше смерти.
Жизнь, если вдуматься, - ничто, бренное и бесцельное существование, по меткому слову Владимира Соловьева «сильно переоцененное». Жизнь всегда кончается смертью и ни разу не наоборот, а ведь результат всегда более ценен, чем ведущий к нему процесс.
Скорее умрите в бою, если хотите, чтобы ваше преходящее и переходное пребывание на этом свете обрело высший смысл. Путин и сейчас напряженно работает над этим.
Он - гарант осмысленного умирания. Спасибо ему за счастливое детство! Если бы не он, все было бы наоборот.
* * *
Ефим Фиштейн
– международный обозреватель «Радио “Свобода”»
Статья любезно прислана автором