Россия находит общий язык со всеми игроками региона потому, что она не Америка…
Поезд великой победы (так автор назвал поезд «Сирийский перелом» проехавший по России в рамках военно-патриотической акции — прим. редакции ИноСМИ) прогромыхал через восемь часовых поясах и обратно и со скрипом вкатился в прошлом месяце на территорию военного выставочного центра в Подмосковье. Он вёз машины, груженные трофеями из Сирии, а также вагоны патриотизма и теорий заговора. Вот потрепанный «Хаммер» американского производства, вот начиненные взрывчаткой пикапы террористов-смертников. А вот масса самодельных бомб, включая одну в банке из-под российского пива.
Под фанфары военного оркестра ветераны кампании хвалились, как Россия в 2015 году вмешалась, чтобы Сирия не попала в руки джихадистов — точнее, «Исламского государства»*, которое тайком вооружала НАТО. «Многое из того, что вы здесь видите, могли поставить напрямую американцы, — объясняет один из экскурсоводов. — И это не мое личное мнение. Так считают многие». И неважно, что Россия воевала главным образом с группировками, не имеющими к ИГИЛ никакого отношения, а основной удар по игиловскому «халифату» нанесли США.
На другом стенде якобы показана лаборатория химического оружия: бочки c прекурсорами взрывчатых веществ, подписанные на английском. Это явная попытка «повесить» химическую атаку с использованием газообразного хлора в Думе в 2018 году на повстанцев. Западные державы обвинили в ней режим Башара Асада и в наказание нанесли удары по сирийским авиабазам.
Но даже если не брать в расчет пропаганду, Россия своей победой воодушевлена. Она спасла Асада относительно малой кровью, стала «царем горы» в Сирии и впервые со времен распада СССР стала ключевым игроком на Ближнем Востоке. Все это разительно отличается от американского вторжения в Ирак, вылившегося в кровавую вакханалию, или европейской воздушной кампании в Ливии, которая замышлялась с тем, чтобы свергнуть диктатора Муаммара Каддафи, но раскола страну. Но что еще важнее, гегемония США на Ближнем Востоке подошла к концу, и это доказывает, что Россия — не просто «региональная держава», как некогда выразился Барак Обама, а глобальная.
Акция «Сирийский перелом» возрождает давнюю традицию агитпоездов. Сталин, например, использовал их для демонстрации советских побед над нацистами. Когда этот поезд прибыл в Москву, молодые армейские курсанты забрались на танки с криками «на Берлин!». Поглазеть на добычу собралось немало россиян, — по оценкам властей, более миллиона человек. «Они воюют не против каких-то туземцев с луком и стрелами, а против людей с серьезными техническими возможностями — танками, бронетехникой и минометами», — уверен Антон Сидоров, продавец и бывший моряк, приведший своего четырехлетнего сына. Чтобы остановить терроризм в России, считает он, «мы должны бороться с ним за пределами наших границ».
Своими военными успехами Россия поразила саму себя. Многие россияне еще помнят, как вторжение в Афганистан в 1979 году способствовало развалу Советского Союза. Российская война в 2008 года с Грузией обнажила множество недостатков, — особенно слабо себя зарекомендовали военно-воздушные силы. В 2014 году российская аннексия Крыма и необъявленная война на востоке Украины аукнулась западными санкциями и изоляцией.
«Военный успех оказался куда больше, чем можно было предполагать, — считает Федор Лукьянов, советник правительства России по внешней политике. — В Сирии Россия показала, что способна использовать военную силу гораздо эффективнее по сравнению с двумя предыдущими кампаниями в Грузии и на Украине. С политической точки зрения сюрприз оказался еще больше».
Москва превратилась в центр ближневосточной дипломатии. В 2017 году король Салман стал первым саудовским монархом, посетившим Россию. Биньямин Нетаньяху, премьер-министр Израиля, встречался с российским президентом Владимиром Путиным с дюжину раз только с момента российского вмешательства. Российские дипломаты, — а им десятилетиями оставалось лишь безмолвно наблюдать, как Америка заправляет израильско-палестинским мирным процессом, — ликуют: теперь переговоры о будущем Сирии ведут Россия, Турция и Иран, а безмолвно наблюдают как раз США. Презрев все предупреждения о надвигающейся гуманитарной катастрофе, сирийское правительство при поддержке российских бомбардировщиков возобновило попытки отбить Идлиб, последнюю провинцию, которую все еще удерживают повстанцы.
Поразительным образом России удалось сохранить дружбу со всеми заклятыми противниками региона: Израилем и Ираном; Турцией и курдами, Саудовской Аравией и Катаром. Для российских военных командиров война в Сирии стала испытательным полигоном для новой тактики и оружия и витриной для экспорта оружия.
В начале 2017 года Россия и Саудовская Аравия заключили беспрецедентную сделку, ограничив добычу нефти. Так называемое соглашение «ОПЕК-плюс» помогло поднять цены до нынешнего уровня выше 60 долларов — хотя еще в 2016 году нефть подешевела до 30 долларов за баррель. По мнению Лукьянова, сделка была бы немыслима, не укрепи Россия свое положение в регионе.
В результате Россия теперь вновь действует с важным видом по всему миру. Владимир Путин использовал свой сирийский успех в других целях. В октябре он планирует устроить саммит с африканскими лидерами и уже разослал советников и представителей частных военных компаний на помощь своим деспотам-любимчикам. В Венесуэле Россия помогает удержаться на плаву режиму Николаса Мадуро. Выходит так, что сегодня уже Америка жалуется на вмешательство России в сферу ее влияния, а не наоборот.
И это соперничество питает не столько идеология, сколько личные интересы. Если Америка до недавнего времени отстаивала демократию, то Россия, по сути, стала главным защитником самодержавия, — по крайней мере, в том, что касается арабских правителей.
Кремленологи не припоминают такого до того, как Путин ввел войска в Сирию. Его замысел сводился к тому, чтобы не дать режиму Асада рухнуть, а Сирии — превратиться в экспортера джихада в Россию. Еще одно соображение, которым он руководствовался, — прорвать дипломатическую изоляцию, возникшую после Украины.
Как России удалось преуспеть там, где другие потерпели неудачу? Отчасти потому, что она изучила уроки США в Ираке и опиралась главным образом на мощь своих ВВС и силы на местах — такие как сирийскую армию, иранские войска, бойцов «Хезболлы» из Ливана и других. Россия также переняла опыт арабистов, заложенный еще покойным Евгением Примаковым — министром иностранных дел и премьер-министром. «Дамаск ближе к Сочи, чем к большинству европейских городов, — напомнил один российский аналитик. — Россия ощущает с Ближним Востоком тесную связь, отчасти из-за наследия Византийской империи».
Израиль помнит, что Советский Союз не только первым признал юное еврейское государство де-юре, но и снабжал его жизненно важным оружием через Чехословакию. Саудовцы не забывают, что Советский Союз первым установил дипломатические отношения с Саудовским королевством в 1926 году (увы, во время сталинских чисток советского посла казнили).
Не последнюю роль здесь играет цинизм. По сравнению с западными лидерами, Путина куда меньше заботит общественное мнение или критика со стороны гражданского общества. О демократии и правах человека он не спрашивает. «У нас общий интерес, чтобы в наши внутренние дела никто не вмешивался», — отмечает один арабский дипломат. По мнению арабских лидеров, Обама отказался поддерживать египетского диктатора Хосни Мубарака, а Путин злодея Асада поддержал. И пусть Дональд Трамп тоже неравнодушен к сильным лидерам, они считают его менее предсказуемым. «Мы во многом с Россией не согласны, — говорит дипломат. — Но когда Путин дает слово, он его держит». Как ни странно, лидеры Израиля и стран Персидского залива о роли России в военно-воздушной поддержке осуждаемой «шиитской оси» умалчивают, — а Россию предпочитают обсуждать как противовес иранскому влиянию в Сирии.
И все же главная причина, почему Россия находит общий язык со всеми игроками региона, заключается хотя бы в том, что она не Америка. В глазах большинства США остаются важнейшим покровителем и защитником, поэтому когда им кажется, что США теряют к ним интерес, они начинают злиться. Лидеры Израиля и стран Персидского залива почуяли предательство, когда Обама в 2015 году договорился о сделке по ограничению ядерной программы Ирана в обмен на частичное снятие санкций. Что Россия продает Ирану гражданские ядерные технологии или заключила бартерные сделки, чтобы помочь Ирану обойти санкции, их волнует гораздо меньше. Если правители региона и заигрывают с Россией, то лишь для того, чтобы вернуть себе расположение Америки.
Но, несмотря на прилив национальной гордости, у Москвы остается немало поводов для беспокойства. При всей огромной территории российская экономика сопоставима с южнокорейской. Реальные доходы россиян падают пятый год подряд. При всем патриотизме война не пользуется популярностью. По данным «Левада-центра», независимого института общественного мнения, 35% россиян действия в Сирии не одобряют, и лишь 51% считает, что Россия поступила правильно. Но большинство все же сходится в том, что операцию пора закруглять.
Если что-то в Сирии пойдет не так, общественное мнение станет более враждебным, — и российские чиновники отлично отдают себе в этом отчет. Это еще один урок непродуманной войны США в Ираке — одержать кратковременную военную победу куда проще, чем достичь прочного политического урегулирования. Посторонние государства платить за нанесенный Россией ущерб желанием не горят, а Москва угодила в ловушку своего же союзника. Асад достаточно силен, чтобы противостоять российским уговорам пойти на политические уступки, но при этом слаб настолько, что малейшая угроза грозит ему крахом. К тому же есть даже более катастрофические риски: например, конфронтация с Турцией из-за Идлиба, турецкое вторжение с целью оттеснить сирийских курдов, или даже война между Израилем и Ираном. Поразительно много российских экспертов беспокоится, что сирийская кампания «обрушится, как карточный домик».
Короче говоря, Путин пытается играть мускулами за границей в надежде улучшить свое положение дома, — но сила его лишь кажущаяся. В многополярном мире, который он стремился создать, Россия может оказаться в стороне, ведь она лишена как военной мощи США, так и экономического могущества Китая. Что характерно, мало кто в Москве хочет, чтобы США ушли из Афганистана, опасаясь, что это дестабилизирует южный фланг России.
Патриоты, кричащие «на Берлин!», Путину, может, и по душе. Но когда они запоют «Верните наших парней домой» (антивоенный шлягер певицы Фриды Пэйн времен американской войны во Вьетнаме, — прим. редакции ИноСМИ), положение станет куда опаснее.
* * *
Редакционная статья
«ИноСМИ»
«The Economist»