Впечатляющий пример для Путина
«Православный Иран» в процессе построения. (Фото: «Nautilus»)
Список претендентов, просеянных иранскими контрольными органами и допущенных к тамошним президентским выборам, будет опубликован через две недели.
Путин вызовет к себе спецслужбистов, которых считает знатоками иранской жизни, и они доложат ему, за кого болеть, а за кого нет.
Невзрачные богатыри
В контекстеМоральное банкротство мира ООН не только предоставила такому чудовищу геноцида, как Раиси, статус государственного деятеля мирового значения, но и отнеслась к послу страны, которую его режим стремится стереть с лица земли, как к преступнику.
Конечно, сама процедура кажется ему диковатой. Он уж точно не доверил бы своему народу выбрать главу российского правительства (аналог президента Ирана) даже из кандидатур, отфильтрованных им самим.
Но быстрота и автоматизм работы иранской властной машины наверняка его впечатляют.
Между гибелью 8-го президента Ирана Ибрахима Раиси (19 мая) и избранием 9-го президента пройдет лишь месяц с небольшим: голосование назначено на 28 июня.
А если, вопреки обычаю, вдруг понадобится второй тур, то его устроят 5 июля.
Это будет уже шестой президент в эпоху Али Хаменеи, второго высшего руководителя (рахбара) Исламской Республики Иран.
Бодрый 85-летний старик этими днями отпраздновал 35-летие своей никем и ничем не ограниченной власти.
Путин наверняка его недолюбливает, а возможно, и ненавидит: рахбар не раз давал понять младшему собрату, что не считает его равным себе. Но необходимость брать уроки именно у него совершенно очевидна.
О желательности сооружения «православного Ирана» роившиеся у Старой площади философы и агитаторы жужжали уже давно. Долгое время это была болтовня, почти не шедшая в дело.
Но теперь сама жизнь ведет Россию на «иранский путь». И причина не только в иранских дронах и ракетах, как бы важны они ни были.
Образцом для подражания Исламскую республику Иран делает парадоксальное несоответствие формальной ее невзрачности и огромной фактической мощи.
Видимость отставания
В контекстеПротесты в Иране: куда исчезают задержанные Иранские тюрьмы сейчас переполнены, и многих арестованных временно отправляют в лагеря министерства госбезопасности, как сообщают правозащитники. Они говорят о 10 тыс. арестованных демонстрантах. По данным правозащитников, минимум 270 человек были убиты с начала протестов.
Сравним материальный потенциал Ирана накануне исламской революции (1979) и сейчас, 45 лет спустя.
В последние годы монархического правления Иран считался быстро развивающейся державой и был второй по экономической мощи мусульманской страной. Размером экономики он тогда уступал только Саудовской Аравии с ее сказочными нефтедолларовыми богатствами. По оценке МВФ, доля Ирана в мировом ВВП (подсчитанном по паритетам покупательной способности) к концу 1970-х составляла 1,7%.
Величиной ВВП ППС в расчете на душу населения Иран в те годы превосходил своего исторического соперника Турцию почти вдвое (соответственно 6 тыс. и 3,5 тыс. тогдашних долларов).
Что же до формальной военной мощи, то в 1978-м шахский Иран потратил на свою армию целых 8,1 млрд тогдашних долларов — в полтора раза меньше, чем Саудовская Аравия, но в несколько раз больше любой другой исламской державы.
В наши дни Иран по величине экономики с трудом удерживает 4-е место в исламском мире. Он уступает теперь Индонезии, Турции и Саудовской Аравии и лишь слегка превосходит Египет и Пакистан.
Его доля в мировом ВВП упала до 1%. А доля, например, Турции поднялась до 2,1%, и соперники поменялись местами: в сегодняшних долларах величина ВВП ППС на душу составляет в нынешнем Иране всего $21,2 тыс, а в Турции — $43,9 тыс.
Что же до военных трат, то по данным стокгольмского SIPRI, Иран (считая в текущих долларах) перечислил на эти цели в 2023-м $10,3 млрд.
По реальному счету это гораздо меньше, чем шах тратил полвека назад, в 7,5 раза меньше, чем сейчас расходует Саудовская Аравия, в 1,5 раза меньше, чем Турция, и лишь ненамного больше, чем Пакистан.
Если судить по формальным параметрам, то ИРИ — застойная держава с экономикой скромного размера (20-е место в мире), которая все сильнее отстает от других и в хозяйственном, и в военном смысле.
На практике дело обстоит ровно наоборот.
Державный замах
В контекстеВертолетный транзит За процессом выдвижения кандидатов и их утверждением Советом стражей надо следить очень внимательно. Это уже станет четким сигналом — в каком направлении будет в ближайшее время двигаться Иран. Окончательно ли будет взят курс на усиление консерваторов и КСИР, а следовательно, и ужесточение как внутренней, так и внешней политики, или все же останется место для более гибкого пути.
Иран наводит ужас если не на все человечество, то уж на Запад точно. Десятки богатых стран во главе с Соединенными Штатами, которые выбрасывают на вооружения в сто раз больше денег, чем он, ничего не могут с ним поделать и едва прикрывают от его ударов жизненно важные для себя нефтепромыслы Саудовской Аравии.
Иран успешно осуществляет самый крупный в XXI веке имперский проект на землях целой группы распавшихся и полураспавшихся государств (Ирака, Сирии, Йемена, Ливана).
Иранские прокси и несколько тысяч иранских военных частично или полностью контролируют пространства размером 1 млн кв. км или около того, на которых живут добрых полсотни миллионов человек.
Прямо сейчас силами «Хамаса» и «Хезболлы» Иран ведет затяжную войну с Израилем и в тестовом порядке пытается наносить по этой стране массированные ракетные удары. А тем временем другие его прокси — йеменские хуситы успешно блокируют морской путь, на который приходится 15% мировой торговли.
ИРИ с ее неполными 90 млн жителей ведет себя как грозная мировая держава, которая никого не боится и с кем угодно дерется на равных. А хозяйственные индикаторы, вычисляемые международными финансовыми инстанциями, выглядят применительно к Ирану как отвлеченные интеллектуальные упражнения.
Понятен энтузиазм, который иранский опыт вызывает в Москве. Ведь
путинская Россия тоже не обладает такими уж большими человеческими и материальными ресурсами, тоже отстает от среднемировых темпов развития и тоже лезет в драку с теми, кто формально говоря гораздо сильнее, чем она.
Но в боях сталкиваются не военные бюджеты, а люди. И системы вооружения, которые сильны не дороговизной, а эффективностью. Поэтому реальные расклады на полях сражений так не похожи на теоретические. Но не меньшее значение для российского режима имеет и опыт иранского тыла.
Хозяйственная борьба с Западом, санкции, импортозамещение — этот тот воздух, которым ИРИ дышит уже десятки лет.
Есть чем воодушевляться
В контекстеИсламский режим в Иране должен быть уничтожен Сам по себе этот удар был незначительным, но это была демонстрация силы и предупреждение режиму мулл. Это была демонстрация силы, потому что Израиль показал, что Иран не может защитить свое воздушное пространство и очень уязвим, чего нельзя сказать об Израиле.
«Часто звучащий тезис о нежизнеспособности иранской экономики не вполне верен», — деликатно сообщается в свежем российском обзоре народного хозяйства ИРИ.
Так оно и есть. Утопические попытки соорудить так называемую «экономику единобожия», изолированную и ни в чем не похожую на западную, остались в 1980-х. И когда полтора десятка лет назад, после эпохи некоторой расслабленности, переходящей даже во временную либерализацию, ИРИ снова схлестнулась с Западом, то провозглашенная в 2010-м рахбаром Хаменеи доктрина «экономики сопротивления» оказалась по-своему рациональной.
Эта «экономика» работает до сих пор и показывает капитанам российского хозяйства, что задачи, которые поставил перед ними Путин, можно решать не только на годы, но и на десятилетия вперед.
Россия лишь в позапрошлом году начала жить без SWIFТа и западных рынков, а Иран освоил это искусство лет двадцать назад. Вместе с умением переключать внешние связи на Китай.
Как и у России, вес КНР в его торговле составляет примерно треть, не считая скрытых и непрямых связей. С той разницей, что иранцы свой «поворот на Восток» совершили давно и за прошедшее время успели оценить толерантность Китая к имперским авантюрам своих хозяйственных подопечных.
Далеко впереди России иранцы и по импортозамещению. Российский автопром еще только начинает возрождаться после разрыва связей с Западом, а иранский уже давно встал на ноги в изоляции.
В РФ в 2023-м произвели всего 720 тыс. автомобилей, и в основном это сборка «китайцев», а в Иране — уже больше 1 млн, хотя в России желающих ввозить оттуда машины пока мало из-за справедливых сомнений в современности и надежности тамошних моделей. Сомнения можно и перебороть.
«Экономика сопротивления» не принесла Ирану быстрого прогресса. Значит, не дождется его и Россия, несмотря на похвальбу вождей и казенные отчеты о стремительном якобы хозяйственном росте.
Но ведь главная задача этой «экономики» и там, и тут совершенно другая — обеспечивать несменяемость режимов и снабжать их ресурсами для внешних авантюр.
И в этом смысле у Путина действительно есть причины взирать на Иран как на воодушевляющий пример.
Россия отстала и от Ирана
В контекстеИран: «Женщина, жизнь, свобода» Иранская молодёжь не желает жить, как дедушки и бабушки в деревнях, а хочет одеваться, как в Европе, устраивать вечеринки, пить алкоголь, танцевать, слушать музыку – а всё это запрещено. В результате сомнению начинают подвергаться сами фундаментальные устои...
Как и Россия, Иран — рай для спецслужбистов, военных, пропагандистов и стукачей. Все работает на них. И одновременно оба режима осыпают небольшими благодеяниями бедных, доверчивых и непредприимчивых — удерживают цены на простые товары и услуги, обеспечивают бесплатное лечение, выплачивают пособия.
ИРИ занимается этим давно и продвинулась дальше. Путин пока отстает, но движется в том же направлении — адресаты всех его социальных новаций сейчас те же самые.
С той разницей, что в Иране всем тем, кто не состоит на службе у режима и недостаточно беден и доверчив, довольно неуютно. 80% иранцев теперь живет в городах и имеет хоть какой-то доступ к запретным радостям, продолжительность жизни (76 лет) выше, чем в России, доля молодежи с высшим образованием там тоже больше, — но огромные массы людей чувствуют себя придавленными и несвободными.
Помимо повальной безработицы среди образованных и особенно среди женщин, и того, что средний уровень жизни в Иране раза в два ниже российского, стоит еще учесть, что в смысле политического развития иранцы далеко впереди россиян. Покорность властям никогда не принимала здесь таких острых форм, как в России.
Поэтому в Иране так много людей, желающих освободиться. И выход из этого режима уже виден, хотя и невозможно предсказать, когда он произойдет.
Россия отстала и ей предстоит идти по «иранскому пути» явно дольше.
* * *
Сергей Шелин
«The Moscow Times»
«Facebook»