Лейденский университет. (Фото: «Wikipedia»)
Вильгельм Оранский
Погиб, но победил
Итак, 24 августа 1572 года в славном городе Париже «стояла тихая Варфоломеевская ночь…».
Кстати, времена были примерно те же, ещё во всю шла Ливонская война, и даже не сложил ещё свою буйну голову Малюта Скуратов, а русское ополчение при Молодях только-только отбило самый страшный за все времена набег крымских татар на Москву… Но - вернёмся пока во Францию.
А во Франции... тоже было интересно! Под мудрым влиянием вдовствующей королевы Екатерины Медичи король Карл IX принял решение, что пора заканчивать эти бесконечные «разборки» между католиками и протестантами, и пришло время объединить все усилия в борьбе против Габсбургов, уже окруживших владения дома Валуа аж с трёх сторон: Пиренеев, Фландрии и Савойи (окружили бы и с четвёртой, но там Бискайский залив)...
Мало того, что непобедимые испанские терции шастают по Европе, где хотят, и вытворяют, что хотят, так ещё и на внутренних перекрёстках добрые католики постоянно терпят поражения от армий гугенотов Генриха Наваррского, принца Конде и адмирала Гаспара де Колиньи.
В контекстеЯд как часть традиционных ценностей Власть же утверждает традиционные ценности, а в состав традиционных средневековых ценностей традиционно входит благочестивая Екатерина Медичи и Александр Борджиа.
Следует заметить, что Екатерина Медичи умела, когда надо, проявлять здоровый прагматизм, и была готова пойти с кальвинистами «на мировую». Те тоже совсем не возражали покончить с гражданской войной, ну и вообще как-то договориться с королём.
Однако очень некстати вмешался Его Величество Случай: в Брюсселе наместник короля Филиппа II, герцог Альба, арестовал (а потом и казнил) лидеров фландрских оппозиционеров, графов Эгмонта и Горна.
Конде и Колиньи справедливо рассудили, что дурной пример может оказаться заразителен для Медичи, и по сему решили нанести упреждающий удар сами: захватить короля с его матерью...
Затея не выгорела - причём Карла с Екатериной спасли швейцарские наёмники (сами, естественно, кальвинисты!), зато католическая партия во герцогом Генрихом де Гизом, получила неубиенный аргумент - протестантам вообще доверять не стоит, и что «хороший гугенот - мёртвый гугенот».
Но отделаться от гугенотов просто так Екатерина тоже не могла, и поэтому военная сила временно уступила поле боя матримониальной дипломатии. Вдовствующая королева организовала свадьбу своей дочери, Маргариты Валуа, с наиболее перспективным полководцем протестантов - только-только ставшим королём Генрихом Наваррским.
Был подписан очередной мирный договор, назначены торжества, в Париж стала съезжаться вся протестантская «элита»... В том числе прибыл и адмирал Колиньи.
Итогом стала та самая Варфоломеевская ночь, начавшаяся с ранения Колиньи - уж больно он тревожил Её Вдовствующее Величество своей горячей дружбой с сыном-королём! То ли сама догадалась, что тандем Карла IX с адмиралом может положить конец её влиянию, то ли герцог Гиз подсказал, но Колиньи был зверски убит, а с ним ещё эдак тысяч 30 гугенотов,
после чего конфессиональный вопрос во Франции если не окончательно, то де-факто был решён.
Впрочем, с этого момента нас больше интересует уже не Колиньи, а его будущий зять. А зятем у него был никто иной, как сам Вильгельм I Молчаливый, он же знаменитый Вильгельм Оранский, основатель республики Соединённых Провинций, штатгальтер Нидерландов и герой романа об Уленшпигеле.
На тот момент принц Вильгельм был знаменит исключительно своими постоянными военными поражениями: не было ни единой мало-мальски серьёзной стычки с испанцами, в которой он не был бы нещадно бит.
И зазорного в том нет ничего: вот уже пол века, с легендарно знаменитой битвы при Павии, испанская военная организация не знала себе равных на поле брани. Непобедимые терции: пикинёры с приданными им аркебузирами по углам каре, наводили ужас на всю Европу! Как говорил неумолимый герцог Альба, «в своё время я усмирял железных людей, и знаю, как усмирить этих слабаков из масла». У него были основания бахвалиться - никто не нашёл пока достойного ответа на строй испанской пехоты!
Однако случилось чудо, и жестокий Альба был побеждён «вечным лузером» Вильгельмом – правда, сражаться им пришлось не на земле, где у голландцев шансов не было изначально, а на воде! Произошло следующее. В отчаянной попытке остановить бесчинства инквизиции, представители низшего дворянства направили наместнику петицию с просьбой ослабить религиозный террор и смягчить приговоры. На фоне испанских грандов делегаты выглядели едва ли нищими, на что им и было высокомерно брошено: «гёзы» (нидерл. Geuzen — «нищие»)!
«Ах, гёзы!» - возмутились нидерландцы. – «Ну, будь по-вашему!», и пересели на шустрые плоскодонные суда, которые под флагом с посохом нищего, котомкой и миской, и лозунгом «Лучше турок, чем Папа», начали грабить и топить испанские корабли, практически полностью отрезав Нидерланды от метрополии.
«Ха!», - ответил на это Филипп II, и назначил вместо Альбы наместником не кого-то, а своего сводного брата, дона Хуана Австрийского – на секундочку, победителя тех самых турок в знаменитой битве при Лепанто!
«Ха-ха!» - ответили гёзы, поскольку огромным, неповоротливым испанским галерам было совершенно нечего делать в узких каналах и протоках Шельды и Мааса.
В контекстеВ Манчестере ничего не случилось Сразу же ясно было, что когда дым рассеется, и соответствующие службы опознают шахида, собрав его по клочкам, он не окажется ни англиканцем Джоном Смитом, ни католиком Стюартом МакГрегором, ни засланным из России православным Иваном...
Так началась эта странная битва слона с китом, в которой Вильгельм по-прежнему терпел поражение за поражением на суше, но его адмиралы - Треслонг, де ла Марк, Буасо - брали своё (и чужое) на море, делая для испанцев войну не просто катастрофически убыточной, но вообще бессмысленной!
«Корабль испанский трёхмачтовый, пристать в Голландию готовый», добраться до места назначения шансов имел совсем немного, а его грузы – те, что не попадали в трюмы кораблей гёзов, оседали в царстве Нептуна.
Но у каперов всегда было одно слабое место - базы, которыми служили приморские города.
Испанцы их осаждали и захватывали (попутно устраивая зверскую резню), гёзы сопротивлялись, как могли – под девизом «Лучше погубить землю, чем отдать» взрывали дамбы, затапливая сушу… Всё должно было решиться в одной ключевой схватке, что и случилось в октябре 1574 года под Лейденом.
Город уже год находился в осаде, и держался из последних сил. Корабли Вильгельма никак не могли пробиться к городу – даже его «плоскодонкам» не хватало глубины, а сезонный ветер отгонял воду. Измученный лихорадкой Вильгельм сам прибыл под город, но ничем не мог ему помочь. Лейден был на грани сдачи.
В этот момент кто-то рассказал адмиралу Буасо, что есть ещё одна дамба, протока от которой ведёт прямо к испанским позициям. И – тут вдруг переменился ветер!
Гёзы пробили перемычку, потоки воды хлынули на редуты осаждающих, смывая всё на своём пути… К утру осада была снята, город был спасён, а война - выиграна.
Ещё один интересный момент… В награду за мужество Вильгельм Оранский предложил жителям Лейдена освобождение от налогов, но они попросили вместо этого университет. Так Вильгельм стал ещё и основателем одного из главных светочей науки в Европе.
Как было сказано, Вильгельм Оранский стал первым штатгальтером Нидерландов. Правил он после этого не слишком долго, в 1584 году был убит фанатиком-иезуитом, и не дожил до разгрома Великой Армады, хотя именно ему – и в не меньшей степени, чем адмиралу Дрейку, обязана Англия своим спасением!
Дело в том, что Армада адмирала Медины-Сидонии должна была стать только морским прикрытием испанскому десанту, уже готовому к броску через Ла-Манш. Тем не менее, ни один корабль испанского наместника герцога Фарнезе не вышел из гавани, даже когда английский флот был связан боями в западной части пролива.
Причина: жёрла орудий голландских судов, тихо покачивающихся на волнах в устье Шельды.
Адмирал Колиньи одержал много побед на суше, но это не принесло ему победы в войне. Вильгельм Оранский проиграл почти все свои сражения на твёрдой земле, и победил в единственной на воде, однако эта битва стоила не только всей войны, но и навсегда изменила историю Европы.
Ну а с испанскими терциями годы спустя, в битве при Рокруа, окончательно «разобрался» уже правнук соратника Колиньи, маршал Конде Великий…
Но это уже совсем другая история.
Продолжение здесь
* * *
Виктор Вальдберг
«Наутилус»