Песни и танцы, чтобы обрести совместное утешение
Дома итальянцев превращаются в усилители новых форм сопротивления. Волшебство флешмобов — это больше чем просто средство утешения, это чувство общности.
Играть на инструментах, петь, танцевать, бороться. Заслужить аплодисменты соседей по дому, вдохновить их перебороть свою робость и отринуть внешние приличия, сдерживающие наши чувства вместе со страхами. Впервые в их жизни приобщить их к коллективному ритуалу в удаленном режиме.
Неестественную тишину проспекта Гран Сассо вчера в полдень в Милане нарушил наш сосед, один из обладателей мощного усилителя (возможно, он живет со стороны площади Пиола). Он воскресил из праха «Тишину» пронзительных звуков трубы Нини Россо (Nini Rosso). И мы расчувствовались — мы, миланцы, не привыкшие обмениваться даже одним-единственным приветствием.
Я бы очень хотел с ним познакомиться: интересно, какое у него лицо. Как и в жилых домах на Сан-Лоренцо в Риме, где на стенах здания пустили черно-белую проекцию танцующих Джинджер и Фреда (Джинджер Роджерс и Фред Астер — прим. перев.), и жители тоже решились пуститься в пляс, улыбаясь от неловкости, едва уловимой на видеозаписях, снятых на телефон, и высовываясь из окон своей самоизоляции.
А потом появились танцующие монахини Монтеверде, и их головные уборы развевались на крыше под ритмы «Просто чтобы петь» (Tanto pe' cantà), включенной на полную мощность в здании напротив.
Наш проспект слишком широк, и соседи часто кажутся нам совсем малюсенькими, когда до нас долетают их аплодисменты в честь врачей и медсестер. Но когда они видят, что и ты тоже размахиваешь руками, они приветствуют тебя широким жестом, за которым видятся невиданные ранее улыбки, сулящие, возможно, новые знакомства. А потом к ним присоединяются остальные, прежде стеснявшиеся: они берут на руки детей, чтобы те насладились зрелищем своего района без пикселей цифровых устройств.
Волшебство флешмоба, спонтанное сборище в удаленном режиме во время коронавируса, — это нечто большее, чем средство утешения. Когда ты уже удостоверился, что это работает (в 12, потом в 18, а потом, с помощью фонариков мобильных телефонов, в 21 час), образуется нечто напоминающее ту риторическую формулу, которую эксперты называют «чувством общности».
А потом происходит следующее: с балкона третьего этажа дома на улице Филиппо Липпи, пока ты выводишь собаку, чтобы она сделала свою лужицу, высовывается юноша и кричит: «Вперед, Лернер, держись!» А ты ему отвечаешь: «И ты тоже!» И тогда проходящая мимо женщина, соблюдая метр безопасного расстояния, улыбается мне: «Приятно вас видеть». «Взаимно». Мы это запомним, даже если нам не доведется больше никогда встретиться.
Рано или поздно мы придумаем название для этих вынужденных проявлений взаимного ободрения в условиях социального дистанцирования. Этим изобретениям нового кодекса отношений, непременно близких, однако пространных, суждено, вероятно, стать новым алфавитом и даже переосмыслить будущие идеальные и невесомые формы коллективных собраний.
Копаясь в лингвистическом хранилище уже пережитого опыта, следует вспомнить «Марш пустых кастрюль» чилийцев, которые в 2011 году в заранее установленный час принимались стучать кухонными лопатками по сковородам и кастрюлям, чтобы бросить вызов правительству. Или белые платки, которые надевали как опознавательный знак матери desaparecidos, пропавших без вести, собиравшиеся на площади де Майо в Буэнос-Айресе. Если вернуться в Италию, то можно вспомнить простыни в знак протеста против мафии на балконах Палермо и флаги мира, вывешенные против войны в Ираке. Копнем глубже? Обратимся в более далекое прошлое, к эпохе Рисорджименто, когда с балконов раздавались возгласы «Да здравствует Верди», что означало «Да здравствует Витторио Эмануэле, король Италии» (Vittorio Emanuele Re d'Italia — VERDI, прим. перев.).
Разница в том, что в коллективных ритуалах нашего карантина стимул не может быть направленным против кого-либо прямым протестом. Потому что враг в нашем случае наделен нечеловеческими чертами. Тут мы не можем воззвать ни к политическим лидерам, ни к знаменитостям. Мы должны справляться самостоятельно, осмелиться на выступление. Наши дома — это не «Дом-2» формата VIP. Это дома простых граждан, но они могут превратиться в усилители новых форм Сопротивления. Да, Сопротивления — и это не преувеличение, ведь недаром все, абсолютно все мы сравниваем себя с теми, кто пережил военное время.
Так давайте же предадимся этому развешиванию триколоров и радуг в нынешнюю странную запретную весну, когда глицинии расцвели до срока. Ни один видеозвонок по Скайпу, ни одна цифровая платформа Зум не сможет заменить для меня их драгоценной предметной прелести. Я знаю, что уже несколько дней около 20 адвокатов и судей миланского Дворца правосудия, привыкшие встречаться каждую среду перед ужином за стаканом Негрони, оттачивают навык применения этих приложений, чтобы чокнуться друг с другом каждый из своего дома.
Чин-чин! Но пусть они наберутся смелости напрячь голосовые связки, распевая гимн, высунувшись в окно, и аплодировать так, чтобы соседи ахнули. Пусть они подадут достойный пример. Тем же, кто возразит, что итальянские флаги на подоконниках и растяжки с выражением благодарности больницам отдают излишним национализмом, честно говоря, можно ответить лишь, что они ни черта не поняли.
* * *
Гад Лернер
«ИноСМИ»
«La Repubblica»