Комментарий
Российские сторонники Петра Павленского хотят посмотреть на «революцию» в замочную скважину. Это ни что иное, как лицемерие, уверен Константин Эггерт.
Сетевые комментаторы снова бросились на защиту художника-акциониста Петра Павленского, который поджег отделение Банка Франции на площади Бастилии. К тому, что я писал для DW и в своем Facebook про самого акциониста и его подругу Шалыгину, мне добавить нечего.
Девальвировал ли Павленский свою акцию на Лубянке хулиганством в Париже - вопрос академический.
По-моему, да, потому что сравнивать политическую полицию и французских банкиров смешно. Но есть и другие мнения.
Поджечь «Джоконду», украсть камамбер
Вот, например, один мой хороший знакомый (не называю имя, чтобы он не считал это персональным выпадом) пишет, что у Павленского есть право поджигать, где угодно и что угодно, лишь бы не страдали люди, это его художественный взгляд и политическое искусство.
Также по теме«Русская Германия» Нашёл тюрьму во Франции «Газета.Ru» Павленский доигрался до статьи «EuroMag» Фонтан Треви залит краской
Вот прямо так-таки все? Учитывая взгляды Павленского, он завтра может в Лувре поджечь «Джоконду» - в качестве протеста против «сексуальной эксплуатации образа женщины» или «буржуазной концепции искусства». Это было бы для него вполне логично. И это тоже достойно поддержки?
Кстати, оговорка, что не должны страдать люди, звучит странно. Поджог - дело опасное по определению, трагедия может случиться вне зависимости от мер предосторожности.
А еще часть русской интеллигенции, защищающая Павленского, очень страдает по поводу отсутствия в России правового государства.
Но одновременно восхищается воровством в магазинах, которое, по его собственному признанию, практикует их герой: «Разве вы не знали? Во Франции это почти спорт такой!» Неужели? А вы сами не пробовали, когда выбирали камамбер во время последней поездки в Париж? Не пробовали? Почему?
Другой человек пишет в своей ленте: «Поджечь банк принимающей страны, будучи беженцем... круто! Не менее смело, чем Лубянку, будучи россиянином. А все комментарии про «неблагодарность»... ну, как-то мимо. Не в тех категориях мыслить следует в данном случае».
А в каких следует, я боюсь спросить? Мне кажется, для политэмигранта, получившего убежище в стране, нормально испытывать к ней признательность. Благодарность - это теперь плохо?
Лицемерие показного аморализма благополучных людей
Кстати, если, не дай Бог, вам в следующий раз потребуется в Париж не за сыром, а за политубежищем, то вам его могут не дать. Как сказал мне один европейский дипломат, хорошо знакомый с процедурой,
из-за этого человека могут отказать реальным правозащитникам.
У любой бюрократии есть институциональная память, и мсье Дюпон или мадам Хусейни, ранее выдававшие удостоверение беженца Павленскому, сегодня, возможно, пишут объяснительные вышестоящему начальству.
Показной аморализм благополучных и успешных людей-почитателей Павленского лицемерен. Ему, «художнику» и «борцу с системой», можно все. Но они сами будут жить по другим правилам: возвращать долги, не воровать в супермаркетах, отдавать детей в хорошие школы и учить их говорить «спасибо».
На самом деле, для них Павленский - шут, удовлетворяющий потребность пощекотать нервы, почувствовать себя «причастными» и «радикальными».
Все это банально и старо. Салонные борцы за социальную справедливость - известный типаж, как минимум, с XIX-го века.
А в более близкую нам эпоху американский гений Том Вулф описал российских интеллигентов-любителей Павленского (а также немецких интеллигентов-почитателей Баадера и Майнхоф, итальянских интеллигентов-воздыхателей по «Красным бригадам» и т.д., и т.п.) в знаменитом эссе 1970 года «Радикальный шик».
Это рассказ о том, как ныне покойный Леонард Бернстайн и его жена принимали в своей нью-йоркской квартире активистов организации «Черные пантеры». Почитайте - как будто про сегодняшний день написано.
Если Павленский против Путина, то…
Павленскому действительно не откажешь в последовательности - он человек с определенным набором убеждений, революционный анархист. Россия для него - лишь платформа реализации его идей. И не нужно кормить меня доморощенным психоанализом: он, дескать, художник и его взгляды - лишь художественные метафоры.
Это вы не его, а себя оправдываете, свое желание посмотреть на «революцию» в замочную скважину, а потом заказать еще один бокал холодного просекко, забрать куртку Barbour из гардероба и, вызвав машину через Uber, отправиться в квартиру к дедушкиным картинам и прабабушкиному кузнецовскому сервизу.
Я такой же. Но я этого не стесняюсь и не играю в революционный радикализм.
Я восхищаюсь не Павленским, а теми, кто выбрал путь ненасильственной, будничной политической борьбы - и платит за это риском, вынужденной, часто нелегкой эмиграцией, и, увы, реальными сроками.
И, кстати, почему мы должны воспринимать Павленского как несмышленыша? Когда он говорит, что хочет зажечь мировой пожар, ему стоит верить. Зажжет или нет - другой вопрос. Но лично для меня он - политический противник. И то, что Павленский против путинской системы, этого факта не отменяет.
* * *
Константин Эггерт
«Deutsche Welle»