Стороны конфликта невозможно склонить к устойчивому прекращению огня, если они сами этого не захотят
После почти двух недель непрерывных армяно-азербайджанских боев на фронтах по периметру самопровозглашенной Нагорно-Карабахской республики (НКР) 9 октября в Москве встретились для выработки условий возможного перемирия министры иностранных дел Азербайджана (Джейхун Байрамов) и Армении (Зограб Мнацаканян) при посредничестве Сергея Лаврова.
В контекстеНовый Карабахский взрыв Армяне себя в массе издавна осознавали таковыми. С азербайджанцами было сложнее, поскольку они себя осознавали, прежде всего по религиозному признаку, мусульманами, причем шиитской конфессии ввиду сильного влияния соседней Персии. В лучшем случае они признавали себя тюрками, а в царской России их часто называли «кавказскими татарами».
До этого президент Владимир Путин призвал обе стороны прекратить боевые действия «по гуманитарным соображениям — ради обмена телами погибших и пленными». Путин провел серию телефонных переговоров с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым и премьер-министром Армении Николом Пашиняном, получив предварительное принципиальное согласие на перемирие.
Свою отдельную серию телефонных переговоров провел с Алиевым и Пашиняном лидер другой страны-сопредседателя Минской группы ОБСЕ по Карабаху — президент Франции Эммануэль Макрон.
Елисейский дворец сообщил журналистам, что перемирие может наступить «скоро» и что стороны готовы возобновить переговорный процесс. Третий сопредседатель Минской группы Дональд Трамп ни в Баку, ни в Ереван не звонил, ему перед выборами и по колено в коронавирусе не до Карабаха, но если огонь вправду прекратится, то в Белом доме будут рады: одной проблемой меньше.
Не возражала публично против возможного перемирия и Турция — основной и принципиальный союзник Азербайджана. Поддержал мирное, переговорное разрешение карабахского вопроса Иран — третья региональная держава, традиционно вместе с Турцией и Россией претендующая на влияние в Закавказье.
Казалось, переговоры в Москве обречены на успех, но шли они трудно, продлились почти 10 часов, и только под утро 10 октября стороны согласовали документ о том, что уже в 12.00 того же дня по местному времени (11.00 по Москве) в Карабахе должен прекратиться огонь «в гуманитарных целях». Естественно, что меньше, чем за 8 часов, организовать перемирие в Карабахе было невозможно, и бои продолжились.
Результативное соглашение о прекращении огня — это серьезный и детализированный военно-технический документ с приложением подробных оперативных карт расположения сторон, а не просто листок с несколькими фразами, какой представил журналистам Лавров ночью 10-го в Москве.
Для заключения устойчивого перемирия должны встретиться и договориться военные делегации воюющих сторон, как это было, например, в Москве в том же Доме приемов МИДа в мае 1994-го, когда военные делегации сторон при посредничестве министра обороны РФ Павла Грачева окончательно закрыли первую карабахскую войну.
В апреле 2016-го также именно военные делегации закончили короткий «четырехдневный» военный конфликт в Карабахе. Но на встречу в Москву 9 октября военные делегации сторон не приехали.
В контекстеПочему в Нагорном Карабахе вновь вспыхнул конфликт? Конфликт Армении и Азербайджана вокруг Нагорного Карабаха имеет давние корни, но сейчас вдобавок ко всему на его фоне обостряется соперничество Москвы и Анкары. Малейший инцидент может повлечь за собой страшные последствия.
В Москве согласовали всего лишь декларацию о перемирии. В представленном тексте так и сказано во втором пункте: «Конкретные параметры режима прекращения огня будут согласованы дополнительно». Но ничего пока не «согласовано», и не похоже, чтобы велась к тому серьезная подготовка.
Армянская сторона настаивает, что в переговорах должны непременно участвовать представители НКР как воюющей стороны. Азербайджан отказывается вести какие-либо переговоры с НКР и ее военными, ссылаясь в частности на четвертый пункт нынешней Московской декларации: «Стороны подтверждают неизменность формата переговорного процесса».
В Баку этот пункт однозначно интерпретируют как свою дипломатическую победу, что переговоры возможны только с Ереваном о полном выводе армянских войск, «оккупирующих Карабах», а карабахские армяне, очевидно, должны либо отказаться от сепаратизма и сложить оружие, либо «убираться в Армению» вместе с «оккупантами».
В мае 1994-го в Москве была отдельная делегация НКР во главе с тогдашним главкомом армии обороны НКР Самвелом Бабаяном в дополнение к армянской делегации, возглавляемой министром обороны Сержем Саргсяном (будущим президентом Армении, уроженцем Степанакерта и одним из лидеров исходного Карабахского движения) и азербайджанской — с министром обороны генералом Мухамедрафи Мамедовым во главе.
У карабахской делегации был в зале переговоров свой отдельный маленький стол, они принесли свой маленький карабахский флаг и поставили его на стол.
Мамедов отчаянно протестовал, но деваться было некуда: Азербайджан проиграл войну, перемирие было нужно всем, и оно, кстати, продлилось достаточно долго.
На этот раз Алиев и Пашинян вежливо поговорили по телефону с Путиным и Макроном и вежливо согласились на перемирие, но, конечно, каждый на своих условиях: идти на существенные, неприятные для истинных патриотов компромиссы, никто не готов. «Замораживать» ли конфликт, как в 94-м? Как? На каких конкретно позициях и на сколько?
В контекстеЕреван между двух огней Турция может атаковать Армению лишь в случае второй войны за Нагорный Карабах, причем при любом варианте хода боевых действий. Если будет выигрывать Азербайджан, Анкара, вероятно, поможет Баку форсированно добить противника.
На южном фланге азербайджанская армия сумела прорвать оборону НКР и продвинуться вдоль иранской границы. Там идут маневренные боестолкновения, и вообще нет четкой линии фронта. Попытка армянских военных закрыть брешь, окружить прорвавшиеся азербайджанские части и сбросить их в реку Аракс на иранскую сторону оказались не слишком успешны по причине качественного военно-технологического превосходства противника.
Высокоточный огонь по целеуказаниям израильских и турецких беспилотников выбивает гаубицы на огневых позициях, системы залпового огня и танки. Велики потери среди обученных артиллеристов.
Армянские военные никак не могут перехватить инициативу и вынуждены по большей части держать оборону.
Перемирие сейчас армянам, наверное, нужнее. Пашинян снова заговорил о «гуманитарной катастрофе» — о возможном поражении в Карабахе. Тем не менее Пашинян почему-то надеется, что Макрон признает НКР, и в любом случае сдаваться он не готов.
Так же, как Алиев не готов соглашаться на новую долговременную «заморозку» конфликта с несколько исправленной в его пользу линией соприкосновения. Пока стороны даже не смогли договориться об элементарном обмене пленными и телами убитых.
В ночь на 11 октября в Гяндже (втором по величине городе Азербайджана) в жилой дом попала ракета. Погибло 10 человек мирных жителей.
Вначале азербайджанские власти утверждали, что это была советская оперативно-тактическая «Точка-У», но потом — что это более старая и более мощная советская баллистическая ракета Р-17 (Scud-B) с дальностью 300 км и боевой частью в 1000 кг.
Судя по обломкам ракеты и характеру поражения, это может быть правдой. Такие ракеты на вооружении в армянской армии есть: из состава бывшей 176-й гвардейской ракетной бригады 7-й советской гвардейской армии (штаб армии был в Ереване). В Баку полагают, что Р-17 запустили с территории самой Армении. В НКР и в Армении все отрицают.
Возможно, с оглядкой на Москву стороны пока будут воздерживаться от новых масштабных наступательных операций, будут закрепляться на нынешних позициях и наращивать пропаганду, но если режим полного прекращения огня установить не получится, то возможное применение Р-17 в Гяндже может привести к дальнейшей эскалации, к нарастающим взаимным ударам по городам.
У той и другой стороны есть разные ракеты дальностью в 300–400 км. В данном конкретном регионе это практически стратегическое оружие, пробивающее весь театр военных действий.
В Москве Путин хотел сыграть роль миротворца, что само по себе хорошо, и к тому же демонстрирует вес и влияние на постсоветском пространстве. Получилось не очень. Влияние оказалось больше виртуальным: у Кремля нет реальных возможностей заставить ни Баку, ни Ереван и Степанакерт немедленно прекратить огонь, если они сами того не хотят.
По обе стороны в обществе доминируют воинственные национал-патриотические настроения, и лидеры вынуждены с ними считаться больше, чем с желаниями Путина.
* * *
Павел Фельгенгауэр
«Новая газета»