Их ответ на реалии региональной геополитики
Дубай (ОАЭ). (Фото: «Nautilus»)
В условиях неопределённости вокруг ядерной программы Ирана арабские монархии Персидского залива, включая Саудовскую Аравию, Объединённые Арабские Эмираты, Кувейт, Бахрейн и Оман, сталкиваются с растущей стратегической дилеммой.
В контекстеЭрдогадость на крови Катар, и связанная с Эрдоганом верхушка Турции готовы на всё, чтобы спасти своих соратников из дочерней палестинской ветви организации «Братья-мусульмане» — это и есть движение ХАМАС.
В отличие от Катара, поддерживающего ось «Братьев-мусульман», эти страны объединяет прагматичный подход к вопросам региональной безопасности, сочетающий дипломатические усилия с подготовкой к возможным военным сценариям.
Ключевым фактором в формировании политики монархий Персидского залива является развитие ядерной программы Ирана.
Согласно последним отчётам Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ), Иран увеличил запасы обогащённого урана до 60 процентов (около 400 килограммов) – вполне достаточный материал для создания до десяти ядерных боеголовок.
Кроме того, инспекторами МАГАТЭ выявлены нарушения Ираном обязательств по Договору о нераспространении ядерного оружия, включая наличие незаявленного ядерного материала на таких объектах, как Туркозабад, который в прошлом был связан с секретной военной ядерной программой, что вызывает серьёзную обеспокоенность международного сообщества.
В ответ на эти угрозы страны Персидского залива придерживаются стратегии «хеджирования», направленной на минимизацию рисков и оптимизацию возможностей.
Непосредственный фон для действий этих государств создают переговоры, ведущиеся между США и Ираном, а также продолжающийся прогресс иранских ядерщиков в обогащении урана.
В свете буксующих американо-иранских переговоров по ядерному соглашению, а также угроз Израиля, который регулярно дает понять, что готов атаковать ядерные объекты Ирана в тот момент, который сочтет нужным, арабские государства Персидского залива готовятся к двум сценариям.
В контекстеАрабист Дина Лиснянская: «На словах все готовы называть палестинцев братьями» Почему на Западе так активизировались на тему Палестины? Дело в том, что Катар вкладывал огромные деньги в распространении идеологии «Братьев мусульман» именно в высших учебных заведениях этих стран. Только в Америке в это было вложено 45 миллиардов долларов за последние годы.
Первый из них, под условным названием «Новая ядерная сделка», предусматривает подписание дипломатического соглашения между Ираном и Соединёнными Штатами,
которое хоть и ограничит иранскую ядерную программу, но одновременно, с точки зрения суннитских монархий, легитимирует некоторые аспекты иранской программы и сместит региональный баланс сил в пользу Ирана.
Такое соглашение оставило бы за Ираном объекты по обогащению урана в Фордо и Натанзе и привело бы к частичному, а то и к полному снятия санкций, что позволит режиму аятолл и дальше вкладывать миллиарды долларов в усилия по восстановлению вооруженного потенциала своих прокси по всему Ближнему Востоку и укреплению программы по производству наступательных типов ракет.
Второй сценарий – это военная эскалация, предполагающая атаку на иранские ядерные объекты, осуществлённую Израилем или США.
Такое развитие событий приведёт к значительному региональному конфликту, в котором страны Персидского залива окажутся в зоне прямой угрозы со стороны Ирана, включая возможные удары по их территории баллистическими и крылатыми ракетами.
Следует отметить, что Саудовская Аравия во главе с наследным принцем Мухаммедом бин Салманом занимает по отношению к Ирану осторожную, но настойчивую позицию.
С одной стороны, Саудовское королевство открыто критикует иранскую региональную политику и поддержку Тегерана шиитских ополченцев, но с другой, продолжает политический диалог с Тегераном, как средство предотвращения эскалации и продвижения интересов Саудовской Аравии.
Одним из наиболее ярких проявлений этой политики стал в апреле 2025 года визит министра обороны Саудовской Аравии принца Халида бин Салмана в Тегеран. В ходе визита принц Халид встретился с высокопоставленными иранскими чиновниками и верховным лидером Али Хаменеи, которому он передал обнадеживающее сообщение - Саудовская Аравия не поддержит американскую или иную атаку на ядерные объекты Ирана, а также не станет оказывать содействие при наземной атаке против хуситов в Йемене.
В контекстеКатар – враг ещё похуже Ирана… Катар управляет каналом «Аль-Джазира», пропагандистским органом ХАМАС. Во время столкновений между Израилем и ХАМАСом канал был полностью ангажирован в пользу ХАМАСа, и регулярно транслировал ядовитую антиизраильскую пропаганду.
Объединённые Арабские Эмираты, как и Саудовская Аравия, проводят гибкую политику: официальное поддержание связей с Тегераном они сочетают с тесным, хотя и неафишируемым, сотрудничеством с Израилем. ОАЭ, в частности, стали центральным звеном в создании неформального регионального оборонного альянса, сформированного в рамках Авраамовых соглашений.
На фоне уязвимости перед атаками со стороны йеменских хуситов (напомним, что в январе и феврале 2022 года хуситы наносили интенсивные ракетные удары по международному аэропорту Абу-Даби и нефтяной инфраструктуре этой страны), ОАЭ делают ставку на разведывательное сотрудничество, модернизацию своих ПВО и дипломатическую деэскалацию.
Таким образом, суть стратегии стран Персидского залива заключается в постоянном балансировании. Их подход к иранскому вызову — это не прямая конфронтация, а прагматичное лавирование между угрозами и возможностями.
Они избегают быть вовлечёнными в военный конфликт, но одновременно создают условия, в которых остаётся пространство для превентивного сдерживания.
Характерно, что Израиль при этом рассматривается именно как инструмент сдерживания: де-факто монархии Персидского залива делегируют еврейскому государству задачу прямого противостояния с Ираном, оставляя себе возможности дипломатического манёвра и инфраструктурной защиты.
Это вовсе не значит, что Эр-Риад и Абу-Даби слепо полагаются на израильскую инициативу. Напротив, за кулисами идёт активное сотрудничество в сфере разведки, воздушного мониторинга и раннего оповещения.
Остается только констатировать, что политика хеджирования стран Персидского залива — это рациональный, выверенный ответ на реалии региональной геополитики.
Она опирается на чёткое понимание иранской угрозы и одновременно учитывает хрупкость собственных экономик, зависящих от стабильности и открытости. Эта стратегия не предлагает героических решений или ведения войн на истощение, а отражает зрелость, прагматизм и долгосрочный расчёт — качества, необходимые для выживания в эпоху, где ошибка в оценке может разрушить не только систему безопасности государства, но и само его существование.
* * *
Джемаль Бустани
«Haqqin»