Суть суверенной государственной политики
Орит Струк. (Фото: «Кнессет»)
Депутат Кнессета Орит Струк заявила в интервью на радио, что Израиль должен продолжить военную операцию в Газе, даже если это создаёт угрозу для жизни похищенных 7.10.
По её словам: «Невозможно выиграть войну, если мы оставим целые районы вне боёв только потому, что там находятся заложники».
Эти слова вызвали бурную реакцию в СМИ и в политических дебатах. Вместо серьёзной дискуссии по существу на Орит Струк обрушились обвинения в жестокости, бесчеловечности и аморальности.
За криками и эмоциями остался без внимания сам предмет: она озвучила стратегическую дилемму, которую необходимо обсуждать — даже если это тяжело.
Ниже — перевод публикации канала Carmel News, посвящённой истеричной реакции на болезненную тему и исчезновению рационального диалога в израильском информационном пространстве.
* * *
В контекстеНе любой ценой Когда на Аялоне вопят, что «операцию нельзя продолжать, покуда в Газе есть заложники», Синуар понимает, что освобождать их никак нельзя – если он вообще собирается остаться в живых. Ведь, если он их отпустит, военная операция продолжится, а давление слева ослабнет, что для него совсем не кстати!
В нормальном государстве обсуждение национальной политики должно строиться на рациональных, стратегических и предметных основаниях.
Но в Израиле последних лет — особенно с начала войны «Железные мечи» — любую попытку поднять сложную дилемму немедленно отвергают как «аморальную», «жестокую» или даже «демоническую», не углубляясь в суть.
Яркий пример — реакция на слова депутата Орит Струк, сказавшей, что военные действия в Газе должны продолжаться даже ценой риска для заложников.
СМИ и политики набросились на неё, упрекая в бездушии, радикализме и беспощадности.
Однако за всей этой истерикой трудно не заметить: Струк представила реалистичную стратегическую позицию, в которой благо миллионов ставится выше национального саморазрушения ради двадцати человек — числа, сопоставимого с крупным терактом или дорожной катастрофой.
Когда израильские левые (и вообще левые) сталкиваются с аргументом, который не могут опровергнуть логически, они выбирают не спор, а попытку лишить сам вопрос правомочности.
Вместо того чтобы спросить:
«Оправдано ли освобождение заложников ценой отказа от победы?»,
— они орут:
«Да как ты в принципе смеешь задавать такой вопрос?!»…
Это эмоциональный, иррациональный и в значительной степени антидемократический рефлекс. Не каждое мнение, которое отличается от вашего — это «ненависть» или «пренебрежение к морали».
Иногда именно те, кто готов нести бремя тяжёлых решений, проявляют не безволие, а подлинную ответственность.
В контекстеВ каком полку служить изволили? Все её 11 детей служили в боевых ЦАХАЛа или проходили альтернативную службу. Так что, думаю, сыновья г-жи Струк с лихвой отслужили за маму, если уже Яир Лапид решил не засчитывать ей альтернативную службу. Которая, если честно, во всех ее видах не очень сильно отличается от той, которую нес сам Яир Иосифович.
Вопрос об освобождении заложников действительно сложен. Очевидно, что Израиль обязан защищать жизни своих граждан.
Но означает ли это, что любые другие стратегические соображения нужно отбросить?
Должен ли ЦАХАЛ остановить оправданные военные действия, освободить тысячи террористов, отказаться от уничтожения ХАМАСа — лишь бы попытаться спасти нескольких пленных, рискуя при этом жизнями тысяч других?
Это именно тот вопрос, который Орит Струк осмелилась поднять. И вместо корректной честной дискуссии — её встретила импульсивная атака, в которой сам предмет обсуждения даже не затрагивается.
Да, принести в жертву человеческую жизнь — тяжелейшая моральная дилемма.
Но любое ответственное руководство рано или поздно сталкивается с такими проблемами.
Это не цинизм — в этом суть суверенной государственной политики.
И если государство имеет дело с террористической организацией, которая использует гуманизм как оружие, то действовать только по зову сердца означает обречь себя на поражение.
* * *
Лора Шавит, Борис Годунов
«Telegram»