Начальник Генштаба запустил один из самых чувствительных процессов последних лет – формализацию ответственности за события 7 октября. Несмотря на масштаб катастрофы, процедура оказалась куда сложнее: часть выводов засекречена, а реакция внутри армии оказалась крайне болезненной.