«Наполеон - жив или мертв!»
На израильских сценах утомляюще много политики, быта, мелодраматических сюжетов. Редкий праздник – попасть в театр, где забываешь о низменной суете и погружаешься в стихию радостной игры и нескончаемого лицедейства.
Пожалуй, ближе всего к этому идеалу храма бескорыстного искусства – иерусалимский «Хан», где я увидел премьеру «Наполеон - жив или мертв!»
Пожалуй, именно восклицательный знак, поставленный в названии спектакля вместо банально напрашивающегося вопросительного, передает дух пьес замечательного драматурга Нисима Алони.
Он создал свой театр, который сумел не заметить ни Станиславского, ни Брехта, который не задает «проклятых вопросов» и вообще лишен интеллектуализма, поскольку не чужд абсурдизму, хотя не зацикливается на нем. Ведь абсурд – это анти-логика. А пьесы Нисима Алони совершенно лишены рационального начала и переводят театральное действо на территорию фантазии и поэзии.
Нисим Алони, творивший во второй половине ХХ века, несколько лет прожил во Франции, где заинтересовался поисками драматургов и режиссеров (Антонен Арто, Жан-Луи Барро, Жак Копо), создававших новый сценический язык.
Ему были близки и поэтика сюрреалистических снов, и поиски первоэлементов пластической выразительности, и принципы ансамблевости.
Он одухотворил эти формальные открытия чисто израильскими энергетикой, динамизмом, приматом оптимизма над драматизмом.
Нисим Алони оперирует атрибутами европейской культуры, но любой из них – это только отправная точка, импульс, запускающий на полную мощность веселую и самоценную театральную игру.
Как нетрудно догадаться, герой пьесы, поставленной в «Хане», - Наполеон. Но действие происходит после смерти великого полководца. Он бродит по царству теней и лелеет бесплодные мечты о втором походе в Россию и «исправлении ошибок». Узнав о его планах, неаполитанская мафия дает задание страшному киллеру дону Бригелле убить Бонапарта.
Собственно, как его убить и зачем – если он и так мертв? Но заданные «правила игры» исключают серьезные размышления!
Ведь Бригелла – один из главных персонажей итальянской комедии дель арте. Из того же балаганного площадного театра масок вышел и другой персонаж пьесы Нисима Алони – старик, потерявший в сражениях Наполеона трех сыновей и которого зовут Панталоне!
Но ничего трагического не происходит, потому что на сцене начинается круговерть по жанровым законам фарса. Недаром среди главных героев – директор цирка Зани и пытающийся быть главным кукловодом барон Самди.
Вся эта публика ведет себя слишком живо для царства мертвых: действие периодически переносится в бордель, где оказывается и Мария, бывшая возлюбленная императора. Только сумрачная библейская Лилит пытается настроить разошедшихся демонов на нужный лад...
Пожалуй, этот спектакль не мог поставить никто кроме режиссера Уди Бен-Моше. Он тонко чувствует и передает стиль каждой пьесы, за которую берется, а в данном случае его задачу делала еще интересней жанровая многослойность первоисточника.
На премьере в «Хане» мне было поначалу трудно подавить привычку искать «нить», «идею». Может быть, неаполитанская мафия имеет какие-то отношение к итальянскому походу Бонапарта?
Может быть, Лилит – это символ того недостижимого идеала, к которому стремился во всех своих деяниях гениальный корсиканец?
Может быть, желание покойного императора повторить свою жизнь воплощает какую-то грань философии экзистенциализма?
Но постановка Уди Бен-Моше быстро заставляет отключить аналитический аппарат.
Никакой заумной «концепции» у Нисима Алони, как обычно, нет! Есть необъяснимая сюрреалистическая фантасмагория.
Есть замечательный ансамбль «Хана», слаженность которого, помноженная на бешеный фарсовый ритм, претворяется в таинственный калейдоскоп загадочных образов. Есть великолепные работы сценографа Анат Меснер, художника по костюмам Юдит Аарон, композитора Керен Пелес, хореографа Ариэля Вольфа, создающих мощную экспрессию спектакля.
Актеры «Хана» сильны и в «театре переживания», и в «театре представления». Эстетика Нисима Алони и исполнение каждым участником спектакля нескольких ролей позволяет им продемонстрировать самую широкую профессиональную палитру.
Новые грани своих талантов обнаруживают Арье Чернер (барон Самди), Нир Рон (директор цирка), Эрез Шафрир (Наполеон), Йоахин Фридлендер (Панталоне), Йоси Эйни (Бригелла). Незаметно превратилась из перспективной дебютантки в настоящую звезду Нили Рогель, блистательно играющая Лилит.
Самое важное в искусстве – непредсказуемость. Недавно «Хан» показал очень интересную трактовку поэтической новеллы Агнона «Во цвете лет».
Теперь – ошеломляющий «Наполеон – жив или мертв!» Нисима Алони, ничем не похожий на памятную приверженцам этого театра яркую постановку «Американской принцессы».
Слава Богу, израильский театр, несмотря на некоторые претензии зрителя, все-таки жив и способен приятно удивлять!
* * *
Яков Шаус
Персональный сайт