Иранская проблема на израильской границе
Еврейское государство обвиняет Иран в извлечении выгоды от войны в Сирии и от нового соотношения военных сил для развертывания своих войск и войск «Хизбаллы» на юге Сирии, пишет журналистка Le Figaro Изабель Лассер.
С начала войны в Сирии Израиль наблюдает, как его «иранская проблема» с каждым месяцем лишь усиливается. Мир, замаячивший на горизонте после падения ИГИЛ и «победы» Башара Асада, по природе своей не способен ее ослабить, говорится в статье. «Мы очень раздражены. Иранская армия расположилась в Сирии. «Хизбалла», военизированное крыло Тегерана, действует там в открытую. И у нас есть опасения по поводу того, что шиитское ополчение, участвовавшее в войне, может быть включено в состав сирийской армии». Укрепление иранского влияния в Леванте рассматривается как «изменение расклада», считает Сима Шайн, бывшая ответственная сотрудница израильской разведки «Моссад».
В контекстеХорошая неделя для Ирана Как в Ираке, так и в Сирии, курды были единственным надежным союзником США. В отличии от сил иракского режима и сирийских милиций, сражающейся с ISIS, но контролируемых Ираном.
Израиль обвиняет своего большого иранского врага в извлечении выгоды из войны и из нового соотношения военных сил с целью развертывания на юге Сирии своих войск, а также войск «Хизбаллы», которая приобрела боевой опыт и новые наступательные способности. Но после начала кризиса, спровоцированного отставкой ливанского премьер-министра Саада Харири, вероятно, организованной суннитской Саудовской Аравией для противодействия шиитским Ирану и «Хизбалле», этот вопрос приобрел особую актуальность, указывает Лассер.
«Израильтяне уже привыкли к мысли о внедрении «Хизбаллы» в Ливан, где поддержка шиитского населения придает ей определенную легитимность. Однако они не потерпят военного присутствия вблизи Голанских высот. Поскольку в таком случае весь север страны окажется под угрозой атак и переходов через линию фронта», - поясняет геополитолог Фредерик Ансель, недавно опубликовавший «Мой геополитический словарь».
В контекстеДеньги для террора Ставшая достоянием гласности, история выдачи Каракасом сотен венесуэльских паспортов членам иранского Корпуса стражей исламской революции и ливанской террористической группировки «Хизбалла», стало одним из множества эпизодов такого рода.
Иранцы, продолжает эксперт, явно решили обосноваться в Сирии, где «офицеры и шиитские ополчения размещают долговременные базы в районе Дамаска, в 30 км от израильской границы». Премьер-министр Биньямин Нетаньяху подтвердил, что он оставляет за собой право нанести удар по югу Сирии, чтобы заставить соблюдать израильские интересы. «Мы не допустим укрепления шиитской оси в Сирии в качестве передовой базы для военных операций», - предупредил израильский министр обороны Авигдор Либерман. Израиль требует создания буферной зоны шириной в 50 км, куда иранские войска и их союзники не вправе будут вторгаться, передает журналистка.
Усиление иранского влияния - не единственный повод для обеспокоенности израильских руководителей. Другим поводом является укрепление российско-иранской оси, говорится в статье. «Это уже не только брак по расчету, это стратегические отношения. Иран водворился в регионе. Его связи с Россией уже не просто военные, но еще и экономические», - поясняет Сима Шайн.
В контекстеТони Блэйр и другие радетели ХАМАСа Если бы в 2007 году Израиль и США продолжали бы умиротворять исламистов, то боевики ХАМАСа продолжали бы убивать евреев, а его «политические лидеры» разъезжали бы по европейским столицам и выступали бы на ПАСЕ...
В этой новой региональной конфигурации Израиль старается найти союзников. «Мы не собираемся делать грязную работу за всех, но любое дополнительное давление против Ирана приветствуется», - комментирует один неназванный израильский дипломат. То, которое исходит от Саудовской Аравии. И то, которое исходит от Вашингтона, где Дональд Трамп сделал из Ирана своего главного врага в регионе и грозился «разорвать» соглашение по ядерному оружию, отмечает Лассер.
Внутри Евросоюза единственным лидером, который публично упомянул о необходимости начать переговоры с иранцами по этим двум вопросам, стал Эммануэль Макрон, пишет журналистка. Франция сильна своими культурными и историческими традициями в отношении игроков региона, и она множит инициативы, стараясь ослабить напряженность между Ираном и Саудовской Аравией и выступить в роли посредника в ливанском кризисе. Но ее способность оказания давления на Тегеран ограничена.
«Эммануэль Макрон не намерен отказываться от того, что он имеет, в погоне за призрачной выгодой. Но он действует очень искусно, занимая вакантное место, оставленное американцами. Сейчас очень благоприятный момент для того, чтобы Франция сделалась державой, к которой можно обратиться как к арбитру в холодной войне, где суннитская ось сталкивается с шиитской», - полагает Фредерик Ансель.
* * *
Изабель Лассер
«InoPressa»
«Le Figaro»