Макрона и его межпартийное положение
7 мая новым президентом Франции был избран 39-летний Эммануэль Макрон, лидер движения «В путь!». Еще год назад абсолютный аутсайдер президентской гонки, поставивший, как казалось, на заведомо проигрышную тактику игры в политическом центре, получил во втором туре 66% голосов избирателей, опередив свою соперницу в два раза (у него 20 млн голосов против 10 млн Марин Ле Пен).
Однако триумф кандидата Макрона оборачивается системными, структурными трудностями для президента Макрона: новому главе государства предстоит сформировать правительство, пройти через парламентские выборы и – что еще сложнее – сформировать политическую, идеологическую и инфраструктурную основу для своего правления на ближайшие пять лет.
Холодная победа
Эммануэль Макрон одержал победу во втором туре, получив 66% голосов избирателей – почти на 4% больше, чем прогнозировали социологические центры. Этот вроде бы убедительный результат стал предметом сильнейших политологических споров. «Брак по расчету», который Макрон предложил французским избирателям, строится на отсутствии четкого позитивного электорального выбора. 25,44% избирателей проголосовали ногами (самый высокий уровень абсентеизма с 1969 года на президентских выборах), 11,5% от числа принявших участие в голосовании (почти 4 млн) опустили в избирательную урну «белый бюллетень» (аналог российского «против всех») при 2,8% в первом туре.
Kantor-Sofres в своем последнем исследовании указывал, что только 41% опрошенных желали Макрону «играть важную политическую роль в будущем», тогда как в прошлом другие победители президентских выборов во Франции имели не менее 50% подобных пожеланий (Ширак в 1995 году – 64%, в 2002-м – 52%, Cаркози в 2007 году – 63%, и даже Олланд в 2012-м – 55%). По майским данным СЕVIPOF, 47% французов не любят нового президента – это на 6 пунктов больше, чем в январе.
Главный мотив, которым руководствовались избиратели Макрона, – желание не допустить избрания Марин Ле Пен (43%, по данным Ipsos/Sopra Steria). «Республиканский фронт», в который объединялись правые и левые избиратели против Национального фронта на протяжении последних лет, хоть и ослаб, но оказался решающим для избрания Макрона.
Ссохшееся электоральное ядро преемника Олланда – вторая сторона медали «голосования от противного». Как писал центр BVA, только 26% из тех, кто собирался проголосовать за Макрона накануне второго тура, разделяли его идеи (против 56% у Марин Ле Пен). Ipsos/Sopra Steria дает еще более пугающие цифры – только 16% поддерживают программу Макрона. А 61% опрошенных не желают, чтобы новый президент получил абсолютное большинство в парламенте.
Победа Макрона стала холодной и трезвой сделкой избирателей со своим новым правителем, лишенным так называемого «состояния благодати» первых ста дней – привилегии всех избранных лидеров Пятой республики, получавших моральный аванс доверия. Макрон выглядит электоральным местоблюстителем, которому предстоит дотянуть до следующей президентской кампании, дав французам через пять лет новый шанс сделать выбор.
Такая удручающая картинка, формирующаяся сейчас во французском информационном поле (где Макрона называют «самым плохо избранным президентом»), на самом деле не является в полной степени достоверной. Для анализа реального электорального положения Макрона важно учитывать и другие факторы. Так, получив поддержку 20 млн избирателей, он стал вторым президентом по числу собранных голосов: его обгоняет лишь Жак Ширак, набравший в 2002 году 82% голосов (25 млн). Макрон опередил Николя Саркози и Франсуа Олланда, получивших по 18 млн голосов. Остальные президенты Пятой республики получали и того меньше – менее 17 млн.
Поразительными стали и результаты Макрона в крупнейших городах страны: Страсбург, Лион, Бордо, Тулуза и Нант отдали ему более 80% голосов. В Париже Макрон получил более 90% голосов избирателей. В среднем же города с населением от 20 до 100 тысяч жителей давали избранному президенту чуть более 70%, города от 100 тысяч – около 79%.
Макрон – самый молодой избранный президент, с очень скромным политическим опытом и слабым кредитом доверия. Получив свои голоса как меньшее зло, он воплощает нечто совершенно новое и выглядит малопонятным политическим феноменом политика-технократа, которого поддерживают скорее разумом, а не сердцем. Это стартовая позиция homo novus, которому предстоит большая работа по накоплению своего политического капитала.
Президентское большинство: быть или не быть?
Главная проблема Макрона – его межпартийное положение. Движение «В путь!», позиционирующее себя как «ни правое, ни левое», появилось только год назад, покусившись на позиции двух крупнейших партий – «Республиканцев» и социалистов, имеющих за спиной десятилетия богатого политического и электорального опыта. Задачу осложняет резко поднявшийся леворадикал Меланшон с его «Непокоренной Францией» и почти 20% голосов в первом туре, а также взявший новые высоты Национальный фронт, чей лидер Марин Ле Пен собрала по итогам второго тура 10 млн голосов – абсолютный исторический рекорд для этой политической силы.
11 и 18 июня Франции предстоит переизбрать Национальную ассамблею – нижнюю палату парламента. Эти выборы уже окрестили третьим туром президентской кампании. Для Макрона на сегодня это главное испытание, которое определит условия его президентства.
Нынешние парламентские выборы могут кардинально перекроить партийное поле Франции. Две доминирующие политические силы – республиканцы и социалисты, контролирующие на сегодня вместе 483 из 577 мандатов, – рискуют утратить свои позиции. Главная интрига – удастся ли Макрону сформировать абсолютное большинство в нижней палате парламента?
Готовиться к парламентским выборам движение «В путь!» начало в январе этого года. Тогда через интернет была создана система формирования своеобразного кадрового резерва: около 14 тысяч человек предложили себя в качестве потенциальных кандидатов специальному комитету по отбору будущих участников выборов в мажоритарных округах. Тактика Макрона заключается в том, чтобы предложить на парламентских выборах кандидатов, только половина из которых будет выходцами из традиционных партий. А вторая половина – представителями гражданского общества, далекими от большой политики.
Жан-Поль Деланое, ответственный за подбор кандидатов, 8 мая уточнил, что среди последних могут быть представители местных властей (мэры, члены генеральных советов), но при условии, что они никогда не баллотировались в парламент. Правда, генсек движения Ришар Феранд настаивает, что 50% все же должны быть полностью новыми лицами для политического класса, не имеющими никаких мандатов.
Макрон изначально выставил жесткие условия для формирования кадровых основ своей будущей партии: желая избежать какого-либо торга или давления со стороны социалистов и правых, он потребовал от потенциальных кандидатов от своего движения полного разрыва со своей старой «партийной семьей». Симпатизирующие движению «В путь!» представители Соцпартии и «Республиканцев» оказались вынуждены идти ва-банк – полностью рвать со своей партией, делая выбор в пользу новой силы с совершенно непонятными перспективами.
Это сильно затрудняло Макрону формирование кандидатского корпуса, поэтому со временем требования пришлось смягчить, позволив сохранить двойную (формальную) партийную принадлежность. Кандидатам на парламентских выборах будет позволено сохранить свой партийный билет, но они будут обязаны административно привязать себя к новой партии Макрона – подать в префектуру специальное заявление, гарантирующее формальную связь с движением «В путь!».
Это должно избавить Макрона от риска того, что поддержанные им кандидаты после избрания начнут колебаться или шантажировать его во время формирования коалиции или голосования по принципиально важным вопросам. Также это даст Макрону гарантии стабильного финансирования: партии получают поддержку со стороны государства в зависимости от электоральных результатов.
Один из главных инструментов Макрона для привлечения избирателя – ставка на обновление политического класса и повышение уровня нравственности политической жизни. Макрон обозначил жесткие критерии подбора кандидатов: отсутствие судимостей, привлечение женщин (не менее 50%), внедрение принципа коллективной дисциплины и ответственности. В этом смысле ему будет гораздо проще, чем конкурентам, вынужденным эксплуатировать уже хорошо знакомый избирателям политический, кадровый капитал.
Во Франции выборы в парламент проходят по двухтуровой мажоритарной системе. В округе (всего их 577) побеждает тот, кто получил более 50% в первом туре или относительное большинство во втором (для попадания во второй тур нужно набрать более 12,5% от числа зарегистрированных избирателей). По закону французского политолога Мориса Дюверже, в мажоритарной избирательной системе в один тур действует принцип «победитель получает все», и это способствует формированию двухпартийной системы. Однако мажоритарные выборы в два тура меняют этот механизм и позволяют создать систему из четырех политических партий.
В 1981 году политическая система Франции идеально соответствовала парадигме Дюверже: социалисты и коммунисты с одной стороны и жискаровцы и голлисты – с другой. Причем во втором туре происходил беспроблемный переток голосов в обоих лагерях: и в левом, и в правом. Cейчас вновь образовались четыре примерно равные силы: движение «В путь!» Макрона, движение Меланшона, «Республиканцы» и Национальный фронт. Главное различие заключается в том, что между ними нет автоматического перетока голосов во втором туре, но принцип «республиканского фронта», хоть и в ослабленном виде, все же сохраняется.
Макрон в такой ситуации делает ставку на то, что во втором туре в как можно большем числе округов страны сохранятся кандидаты партии Марин Ле Пен, то есть пытается повторить президентскую модель на уровне округов. По данным OpinionWay, такой сценарий возможен в 90–116 округах из 577. Всего же Национальный фронт выходит во второй тур в более чем 300 округах. Традиционная битва правых и левых во втором туре может и вовсе исчезнуть (OpinionWay практически исключает такой сценарий), а основная борьба развернется между республиканцами и Национальным фронтом (154 округа), а также макронистами и республиканцами (180 округов). Таким образом, правые оказываются главной электоральной угрозой партии Макрона.
Расколы у левых и правых
Такая ситуация усугубляет политический кризис социалистов, которые, по прогнозу OpinionWay, могут получить лишь 6–8 мандатов – абсолютная катастрофа для партии. Ручейки из левого лагеря в сторону Макрона, усилившиеся сразу после итогов праймериз социалистов (и особенно после резкого падения рейтинга Амона), превратились в массовый поток после второго тура президентских выборов. Знаковым решением тут стало намерение бывшего премьера страны Мануэля Вальса выставить свою кандидатуру на парламентских выборах от партии Макрона.
Столь жесткая игра нового президента в отношении своих конкурентов резко повышает ставки в борьбе за левое поле и ставит социалистов в критическое положение, провоцируя сильнейший раскол в Соцпартии. Жан-Кристоф Камбаделис, отвечающий за парламентскую кампанию партии, предлагает придерживаться стратегии «ни-ни»: ни за, ни против Макрона, сохранив статус третьей силы (не оппозиция, но и не союзник президента).
Вторая линия представлена Бенуа Амоном, победителем праймериз, выступающим за жесткую оппозицию партии по отношению к Макрону и его будущей президентской фракции. Наконец, социал-либералы, например Вальс, стремятся к коалиции с Макроном и готовы предлагать ему свои электоральные ресурсы в обмен на шанс избежать политического небытия.
Если левые практически раздавлены, на правом фланге Макрону предстоит большая работа. Несмотря на левые настроения избирателей, избранному президенту придется двигаться вправо, на что косвенно уже указывает и выбор нового названия для его будущей партии – «Республика в пути» (что роднит ее с правой партией «Республиканцы»). Получается парадокс. С одной стороны, Макрон избран в значительной степени голосами левого электората. По данным Ipsos, 92% левых избирателей поддержали во втором туре Макрона, 8% – Марин Ле Пен. Однако соблазнять Макрону придется именно правых, разделенных почти пополам – 48% против 52% соответственно за Макрона и Марин Ле Пен во втором туре президентских выборов.
Поражение «Республиканцев» на президентских выборах нанесло существенный удар по партии, но оставило место надеждам взять реванш: актив партии рассчитывает, что без негативного шлейфа фигуры Фийона, погрязшего в скандалах, «Республиканцам» удастся компенсировать свои политические потери во время парламентской кампании, сохранив, после всех катаклизмов, ядро поддержки в 20%. По данным OpinionWay, правые выходят во второй тур в 366 округах из 577 и могут победить в 200–210 из них. Само по себе это гарантирует правым если не относительное большинство, то уж точно сильную оппозиционную фракцию в парламенте.
Руководство правых уже предупредило однопартийцев: попытки присоединиться к движению Макрона будут означать полное исключение из кампании «Республиканцев». Как и у левых, тут образуется три основных течения. Первое предлагает максимально дистанцироваться от избранного президента и монополизировать роль главной оппозиционной силы. Эрик Сиоти – одна из видных фигур в правом лагере – заверял в интервью RTL, что к Макрону если и переходят представители партии, то в основном маргиналы.
Маргиналами, однако, трудно назвать «жюппеистов» и «лемэристов», «шираковцев» и «девильпеновцев». Один из участников праймериз правых Брюно Ле Мэр, руководивший кампанией Фийона и громко хлопнувший дверью после начала расследования в отношении патрона, а также влиятельный мэр Бордо Ален Жюппе с их сторонниками внутри партии представляют умеренных правых, месяцами присматривающихся к Макрону, но избегающих говорить об этом публично. Ле Мэр мечтает получить пост министра иностранных дел, всячески сигнализируя Макрону о своем желании войти в правительство. Ален Жюппе выражает готовность поддержать на парламентских выборах как правых кандидатов, так и центристов, но не отвергает тактические соглашения с макронистами.
Открыто перешли в лагерь избранного президента Доминик де Вильпен и Кристиан Эстрози, рассчитывающий избраться мэром Ниццы (или получить пост в правительстве Макрона, как предполагает французская пресса, хотя он сам уверяет в обратном). Правоцентристы пытаются оформить промакроновский лагерь внутри «Республиканцев» и не исключают сотрудничества с новым президентом.
Пути к коалиции
Появились четыре основных сценария развития ситуации в зависимости от итогов парламентских выборов. Самый простой и выгодный для Макрона – формирование абсолютного большинства – на сегодня кажется далеко не гарантированным, особенно с учетом того, что движение «В путь!» лишено сети избранных депутатов по всей стране, не имеет ни электорального ядра, ни истории, ни внятной идеологии. Как говорят противники избранного президента, на все 577 округов макронов не найдешь. Но и полностью исключать этот сценарий тоже нельзя: традиционно французы давали вновь избранному президенту парламентское большинство и возможность реализовать свою программу.
Сценарий второй – это победа «Республиканцев» (получение относительного большинства), с которыми Макрону придется договариваться. Наиболее вероятным исходом в таком случае будет назначение лидера парламентской кампании правых Франсуа Баруэна на пост премьер-министра, что закрепит политическое сосуществование двух крупнейших политических сил. «Республиканцы» рассчитывают сыграть на теме «украденной победы», пытаются пересмотреть и смягчить президентскую программу Фийона.
Однако хватит ли этого для победы – вопрос спорный. По данным Kantar-Sofres, реванш правых еще менее вероятен, чем абсолютное большинство Макрона: сейчас «В путь!» претендует на 24–26% голосов на парламентских выборах, в то время как «Республиканцы» – лишь на 22%. Сосуществование может состояться, но на менее выгодных для правых условиях – например, через предоставление республиканцам лишь нескольких важных постов в правительстве при сохранении должности премьера за ставленником президента.
В лагере самого Макрона на все эти попытки предварительно прощупать варианты коалиций смотрят с улыбкой, раз за разом повторяя жесткое требование: никаких коалиций – только присоединение к новой президентской партии.
Сценарий третий – Макрон получает относительное большинство (по данным OpinionWay – 249–286 мандатов) и возможность на более выгодных условиях, чем во втором сценарии, договориться с правыми. В этом сценарии Макрону придется строить большинство или с теми, кто колеблется в стане правых и готов к расколу в партии, или через ситуативные коалиции в зависимости от содержания вносимых в парламент вопросов.
Четвертый сценарий – кризисный: раздробленный парламент, отсутствие коалиции, блокирование ключевых решений и затяжная политическая неуправляемость. Исключать такой сценарий полностью нельзя, но все же он маловероятен, учитывая особенности французской политической системы.
Президентские бонусы Макрона
Во Франции политическая традиция сложилась таким образом, что избранный президент всегда имеет преимущество перед другими политическими силами и в его пользу играет сразу несколько факторов. Во-первых, известный феномен дифференцированного абсентеизма: на парламентских выборах, следующих за президентскими, уровень явки выше среди тех избирателей, кто голосовал за победителя. Победа Макрона автоматически мобилизует его сторонников на парламентских выборах, снижая активность электората Меланшона, а также, хотя и в меньшей степени, Национального фронта и «Республиканцев».
Во-вторых, избранный президент всегда получает политико-аппаратное преимущество и удерживает управленческую и кадровую инициативу. На днях Макрон представит кандидатуру премьер-министра, который останется по крайней мере до выборов. Решение в пользу той или иной фигуры – значимый фактор для хода парламентской кампании, в которой Макрону идеологически важно сделать шаг именно в сторону правого избирателя.
Премьер должен быть правым – это доминирующее ожидание во французской политической элите и потенциально сильный удар по «Республиканцам», которым будет гораздо сложнее вести свою кампанию среди избирателей, чьи интересы уже будут де-факто представлены правым премьером. «Николя Саркози в 2007 году омолодил правительство, включил в него больше женщин, сочетал фигуры с большим опытом и политическим весом, с одной стороны, и новые лица – с другой, был открыт для гражданского общества и принял перебежчиков из Соцпартии», – говорил в интервью Figaro политолог Тома Геноле, который полагает, что Макрон будет копировать эту тактику.
В-третьих, избранный президент перед парламентскими выборами всегда имеет возможность доказать свою электоральную привлекательность, начиная реализацию тех своих предложений, которые являются наиболее популярными (например, о морализации политической жизни).
Новые координаты
Президентские и предстоящие парламентские выборы во Франции полностью переформатируют политическое пространство Пятой республики, создавая новый партийный пейзаж. Образуется более сложная система политических координат и новые линии идеологического размежевания. С одной стороны, сохраняет актуальность традиционный критерий отношения к распределению социальных благ, делящий политические силы на левых и правых. С другой стороны, к нему добавляется гораздо более мощный фактор политического деления – по отношению к вопросу об открытости страны, ее месте в мировых процессах глобализации.
Противостояние во втором туре Макрона и Марин Ле Пен отражает новый геополитический вызов: реакция общества на внешние угрозы, будь то транснациональные корпорации, финансовые, миграционные кризисы или терроризм. Открытость против антиглобализма, экономический либерализм против протекционизма. Это же размежевание коррелирует и с ценностным делением на консерваторов и либералов: сторонники протекционизма одновременно выступают за миграционные ограничения, традиционные ценности, защиту национальной идентичности. Прогрессисты, как Макрон, опираются на либеральные ценности и уделяют много внимания правозащитной тематике.
На этом фоне традиционные вопросы о том, как распределять общественные блага между богатыми и бедными, как сбалансировать интересы капитала и наемных работников, вытесняются вопросом о соотношении национальных интересов и международных перспектив. Размежевание между правыми и левыми, конечно, сохраняется, но отходит на второй план, а спор глобалистов и антиглобалистов сводит вопросы перераспределения благ к вопросам технократическим, а не идеологическим. Образуется новое партийное измерение, определяющее функционирование не двух, а четырех политических пространств, идентифицирующих свое положение на обновленной карте по двум осям: ось х – консерватизм–либерализм (слева направо), ось y – глобализм–антиглобализм (сверху вниз).
Такая система формирует четырехполюсное партийное пространство: национал-патриоты и консерваторы (Марин Ле Пен и ее будущая новая партия) идеологически весьма близки к позиции Трампа периода избирательной кампании; традиционные консерваторы и умеренные глобалисты («Республиканцы»), напоминающие традиционных республиканцев в США; антиглобалисты и социал-популисты, которые одновременно выступают за толерантное и мультикультурное общество (Меланшон), во многом похожие на сторонников Сандерса в США; и, наконец, прогрессисты в общественных отношениях, глобалисты и социал-либералы (Макрон), в чем-то похожие на Хиллари Клинтон.
Тенденции этой системы координат таковы, что традиционные партии в ней оказываются ближе к нулевым отметкам (республиканцы меньше, чем социалисты), к центру пересечения двух осей, теряя политическую инициативу и оставаясь в прошлой эпохе политического размежевания. Разница между правыми и левыми утрачивает свои идеологические основы и становится вопросом управленческим – прямое следствие успеха Макрона. Предстоящие парламентские выборы могут закрепить или ослабить этот тренд на обновление системы политических координат, показав, является ли избрание Макрона исторической случайностью или симптомом новой политической парадигмы французского общества.
* * *
Игорь Бунин
– президент Центра политических технологий
Татьяна Становая
– руководитель Аналитического департамента Центра политических технологий, представитель ЦПТ во Франции
«Политком.Ru»