20 лет власти Путина
Не успели мы оглянуться, а правлению Владимира Владимировича Путина уже 20 лет. Вспомним, как накануне Нового 1999 года президент Борис Ельцин объявил о своем досрочном уходе в отставку и о назначении премьер-министра Владимира Путина исполняющим обязанности президента.
Предшествовавшее назначение Путина премьером и преемником Ельцина было непосредственно связано с провокацией Второй чеченской войны, чем усердно занимались Борис Березовский и другие люди из окружения Ельцина. Считалось, и не без основания, что маленькая победоносная война по восстановлению конституционного порядка станет идеальным фоном президентской предвыборной кампании Путина.
Ведь подавляющее большинство российских избирателей до сих пор обладает имперским сознанием.
В контекстеДесять лет, которые потрясли мир: как Запад сбрасывал со счетов, а затем переоценивал Владимира Путина Британский колумнист не жалеет яда, «анализируя» итог 10 лет развития России. Собрав в одной статье самые расхожие обвинения в адрес России и ее президента, он делает интересный вывод: есть вероятность появления пушистого кролика, прозападного президента на месте Путина.
Хотя было более или менее известно, что Путин являлся порождением так называемой «семьи» при Ельцине, Владимир Владимирович с самого начала своего правления не воспринимался как чья-либо марионетка. Сейчас, благодаря администрации президента России, в сети появились фотографии и видео, связанные с началом путинского правления.
По ним можно судить, как менялась внешность нынешнего российского президента: от повзрослевшего представителя питерской шпаны до обманчиво добродушного, округлившегося, благодаря ботоксному наполнению, солидного современного политика. Начинал Путин с лозунга «либеральной империи», подсказанного вездесущим Анатолием Чубайсом.
Впрочем, в этом словосочетании главным всегда оставалось слово «империя».
Тогда все системные либералы были от этого лозунга в совершеннейшем восторге. Теперь же сами слова «либерал» и «либеральный», с точки зрения Путина и всего класса российских чиновников и обслуживающих их журналистов, политтехнологов, политологов и др., стали ругательными или, в лучшем случае, дающими прекрасный повод для насмешек.
После смерти Ельцина, последовавшей в апреле 2007 года, Путин, уже не стесняясь, стал давить остатки демократии в России и проводить агрессивную и антизападную внешнюю политику, направленную прежде всего на превращение всех постсоветских государств в послушных российских сателлитов.
Фактически об этой политике он заявил еще в феврале 2007 года, в своей знаменитой Мюнхенской речи.
Но тогда на Западе, да и внутри России, ей не уделили того внимания, которого она заслуживала. Путин легко превратил Государственную Думу в полностью марионеточный орган, изгнав из парламента даже намек на реальную оппозицию. Свобода слова, а потом и свобода собраний были де-факто сведены на нет. Их полностью заместила агрессивная прокремлевская пропаганда, замешанная на шовинистической имперской риторике.
Выборы же всех уровней превратились в цирк, управляемый из Кремля. В первые годы путинского правления наблюдатели в России и за рубежом полагали, что все ограничится только президентской антизападной риторикой, а реально больших перемен во внешней и внутренней политике, по сравнению с ельцинскими временами, не будет.
Как они все ошибались! Хотя сначала казалось, что все идет хорошо.
Экономика росла, благодаря высоким ценам на энергоносители, и вместе с ней рос уровень жизни россиян, готовых в этих условиях терпеть усиление авторитаризма. На внешнеполитической арене дело ограничивалось агрессивными декларациями, но не реальными авантюрами.
Однако вскоре выяснилось, что речь шла всего лишь о накоплении сил и средств перед решающим броском к восстановлению советской империи.
Сначала последовала агрессия против Грузии, которую Запад фактически проглотил, отреагировав довольно слабо. Затем – гораздо более масштабная агрессия против Украины, сопровождающаяся российской военной авантюрой в Сирии. Внутреннюю же внесистемную оппозицию стали подавлять исключительно силовыми методами.
В контекстеЕдрошутер Что-то кардинально не то в картине мира у кремлевских чудаков. Они бы присмотрелись не к оппозиционерам, а к «казакам», «добровольцам из Донбасса», «бойцам ЧВК». Ко всем, кто с Путиным в сердце, перевязанном «георгиевской лентой», умеет использовать оружие.
На аннексию Крыма и развязанную Россией войну в Донбассе Запад отреагировал серьезнее, чем в случае Грузии, введя хоть какие-то санкции. Но Путину все нипочем. Он мыслит рост влияния России в мире только приращением территорий на постсоветском пространстве и обретением своеобразных протекторатов за морем, вроде асадовской Сирии.
Президент не обращает внимания на то, что уровень жизни россиян после начала фактической войны с Украиной и авантюры в Сирии стал стремительно падать, и не столько из-за падения цен на энергоносители (в последние месяцы они несколько подросли), сколько из-за западных санкций и, главное, из-за непомерных расходов.
Ведь России приходится полностью содержать не только Крым и Донбасс, но и правительство и армию Асада, а также воюющих в Сирии иранских союзников.
Здесь Путин действует точно так же, как действовали правители еще Российской империи. Они ориентировались на центральное и чисто феодальное государство поздних Рюриковичей и ранних Романовых. Тогда любое приращение территории считалось благом, поскольку давало прирост крестьянского населения, которое можно было отдать помещикам и которое платило налоги, часто натуральные, и позволяло увеличивать войско.
Но уже в новое время европейские державы, предпринимая завоевания, что в Европе, что в заморских колониях, прежде всего стремились оценить, сколько такое завоевание будет стоить и какие непосредственные дивиденды оно может принести – в виде новых мануфактур (позднее – промышленных предприятий), сырья и месторождений полезных ископаемых.
В частности, завоевание Германией Эльзас-Лотарингии в 1871 году в первую очередь было обусловлено значительным промышленным потенциалом этого региона.
Если же мы возьмем последнюю успешную войну императорской России – русско-турецкую войну 1877-1878 годов, случившуюся всего через несколько лет после франко-прусской войны, то увидим, что она принесла России одни только убытки. Мало того, что войну с Турцией пришлось вести в долг, так еще и с побежденной Турции не удалось взыскать контрибуцию, покрывающую расходы.
Главным приобретением стала Южная Бессарабия, практически пустынная после ухода оттуда татарско-турецкого населения и не обещающая скорых доходов.
К тому же России вплоть до 1885 года пришлось нести расходы на содержание в Болгарии русских оккупационных воск.
Точно так же Путин совершенно не задается, сколько стоит России завоевание той или иной территории и какие доходы государству может принести эта территория в обозримом будущем.
Сейчас российский президент и другие российские политики очень любят говорить о российской «победе» в Сирии, не обращая внимания на то, что эта «победа» только увеличивает российские расходы.
Подобная психология вызывает удивление и непонимание со стороны западных партнеров. Но она свойственна не только почти всей российской элите, но и подавляющему большинству российского населения, которое воспринимает победы только в примитивно географическом приращении территорий, без учета реальной цены такого приращения.
И оно пока что готово терпеть правление Путина и связанные с этим расходы и иные издержки.
А Путин, как кажется, готов править еще хоть 20 лет.
* * *
Борис Соколов
«День Киев.Ua»